Рокофрения

Бар представлял из себя классический, и в чём-то даже стереотипный “Дом у дороги”. Стены завешаны фотографиями, плакатами, деталями от мотоциклов, барная стойка заставлена пивными кружками, и забита грозными дядьками в кожаных жилетках, барменша была высокой блондинкой в обтягивающем топике с логотипом Guns N Roses. В общем, это место всегда вызывало у меня тёплые чувства.

Я протиснулся между здорвенными байкерами и мелкими девчонками, на вид лет 15-ти, в рваных футболках Nirvana и Metallica, и плюхнулся за стол напротив Марка.

–  Эх, видела бы меня сейчас математичка, она бы сказала, куда же ты, Марк, скатился, таким хорошим мальчиком рос.. – не здороваясь, сразу выпалил Марк.

–  Ты о чем? Ты всегда был опездулом. Не могла она такого сказать.

–  Но могла бы. – ухмыльнулся Марк.

Я снова бросил взгляд на малолеток в рваных футболках, которые клеились к парням, явно собравшимся сегодня играть. “Позёрки” – с презрением промелькнуло у меня в голове.

–  Че, завидно? Ну так иди, на тебя вон та блондиночка поглядывает. Или ты еще хочешь наладить старые отношения?

–  С этим все сложно. И вообще, отъебись.

–  Хо-хо-хо, мы не в духе. Ну рассказывай, че случилось.

Я вкратце поведал ему историю о своем безнадежно влюбленном балбесе, и поделился опасениями, что это может плохо сказаться на отношениях внутри коллектива. Он лишь кивал в ответ, изредка повторяя за мной. иногда мне казалось, что он не сильно шевелит мозгами в обычной жизни, и во всех разговорах со мной лишь повторяет какие-то здравые слова, чтобы самому казаться умнее. А может, он уже был достаточно накурен и пьян, и поэтому не мог соображать.

–  Забей на всё, и давай нажремся, сегодня играют бринги, надо оторваться.

Я с ним согласился, взял в руки кружку, а дальше все как в тумане. Не знаю, сколько времени прошло, но осознал себя я только в подъезде, причем не своем, а в Артуровом. Я без задней мысли позвонил в дверь, потом постучал, потом подергал за ручку, и обнаружил, что дверь не заперта.

Перешагнув порог, слегка пошатываясь, я почувствовал стойкий запах ароматических свечей, и какого-то напряжения. Я завернул в гостиную, и увидел сидящего на полу Артура, который чуть ли не плакал:

–  Она отказала… Вась, она отказала мне…

–  Ну а чего ты хотел.. – Спокойно ответил я, направляясь к мини-бару. – Что она бросится к тебе в объятия со словами “о да, я так долго этого ждала”?

–  Нет, просто…я так старался…

–  Эх дружок, молод ты,.. так много ты еще не понимаешь.. – старательно язвил я, хотя он на самом деле был на полгода старше меня, я все равно всячески поучал его, пародируя мудрого старца.

–  Я не знаю, как дальше жить, мне будет трудно писать, будет трудно петь…

Я достал бутылку бурбона и два стакана. Разлил целебного снадобья на две персоны, и пошел поднимать с пола пациента:

–  Сейчас мы тебя подлечим, а завтра, когда я буду трезвым, я буду тебя очень долго ругать. – промурчал я, вкладывая Артурке в руку стакан.

–  Не, я же не пью,.ты знаешь..

–  Доктор сказал, надо, доктор тут один, это я. Значит слушайся. Вот так.

В доме Артура в ту ночь долго играла музыка, был слышен звон бьющейся посуды и пустых бутылок. Веселье продолжалось.

На следующий день мы проснулись с диким похмельем, но, тем не менее, побрели на репетицию.

В гараже нас уже ждали. Атмосфера была, скажем так, напряженной. Арина ни слова не сказала Артуру, и даже не смотрела в его сторону. Сам Артур был мрачнее тучи. Только Марли с Олегом пинали балду, смеялись, и словно не замечали напряжения, витающего в воздухе. С горем пополам мы разобрали мою свежеиспечённую песню, и разбрелись по домам. Как это все некстати, думал я, у нас намечался очередной концерт, как раз в баре "Химера".

–  Я тебя предупреждал.

–  Ладно, я попробую как-нибудь сыграть, но не факт что я останусь в группе после всего этого, мне уже ничего не доставляет удовольствия

–  Ты чё, опух? На кого ты нас оставишь? А на кой тогда было начинать?

–  Не знаю, Вась, я просто не знаю..

Я решил дать ему отдохнуть от всего и оставил дома, прихватив с собой бутылку отборного вина.

Глава 2

На время своих внезапных выходных я решил снова затусить с Марком, который всегда был легок на подъем и постоянно чем-нибудь занимался. В этот раз он перебирал свой “Восход” у себя в гараже. Верно говорят ”купил Восход, ебись весь год”. Передо мной было воплощение этой народной мудрости. Перепачканное, с исцарапанными пальцами, уставшее, но довольное воплощение.

–  Как успехи?

–  Помаленьку, уже заводится, думал сегодня покататься. А ты чего? Репа же вас.

–  Потом расскажу.

–  А, снова Артурчик чудит. Помню, помню, на него ты только и жалуешься.

–  Ну почему сразу жалуюсь? Сообщаю о ходе эксперимента и о состоянии подопытного. – усмехнулся я.

–  Ну тогда погнали.

–  Куда?

–  Кататься, сказал же. Лови шлем, погнали.

–  Не ты ли расхерачил три машины в прошлом месяце на пороге училища? Я чет побаиваюсь.

–  Да лаадно, че ты очкуешь, погнали. – С этими словами он всё же бросил мне шлем. Я от безысходности все же надел его. – Ток погоди, надо сначала завести. Помоги, прислони сюда ладонь.