Рокоссовский

«Я говорю об этом только сегодня, потому что сегодня я могу совершенно определенно сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется».

Восхищению почитателей фюрера не было предела, сбывалась вековая мечта немецкого бюргера: завтра на востоке возникнет колониальная империя, в которой десятки миллионов рабов-славян станут беспрекословно трудиться на благо немца господина. Чтобы обывателям нацистского государства было легче ориентироваться в «беспредельном восточном пространстве» (кто ее разберет, эту Россию, где их Москва-то находится?), «Фёлькишер беобахтер» публикует огромные карты Московской области, и каждый верноподданный «третьего рейха» может теперь собственноручно по утрам отмечать карандашом, сколько километров осталось до Москвы. Газетные заголовки захлебываются от восхищения: «Исход похода на восток решен», «Последние боеспособные дивизии Советов принесены в жертву!», «Военный конец большевизма!»

Всего этого не знают Рокоссовский и его товарищи, как не знают сотни тысяч других бойцов и командиров Красной Армии. В отличие от гитлеровских генералов они не считают сопротивление бессмысленным. Рокоссовский и его товарищи не знают, что Гитлер уже объявил Красную Армию окончательно уничтоженной, они не ведают, как гитлеровские чиновники готовятся к дележу огромной добычи. Они встревожены положением, но одновременно они полны желания защитить свою землю, свое Отечество, свое государство, свой передовой социалистический строй. Воля их вовсе не сломлена, и скоро фашистским генералам предстоит в этом убедиться.

Пока же штаб 16-и армии, двигавшийся по минской магистрали к Вязьме, стал встречать машины тыловых частей. В один голос красноармейцы заявляли, что их подразделения подверглись нападению вражеских парашютистов и были разбиты, спастись удалось немногим и теперь они ищут своих. Все чаще и чаще на пути стали попадаться беженцы. Из опросов красноармейцев и беженцев становилось ясно, что противник прорвался севернее магистрали Ярцево – Вязьма и там движутся большие колонны танков и мотопехоты врага. Можно было ожидать, что скоро танки повернут к югу и перережут магистраль.

Связи со штабом фронта по-прежнему не было. Никаких частей навстречу тоже не попадалось. Состояние оторванности все более овладевало командирами штаба. Надо было постараться выяснить обстановку. С этой целью Рокоссовский разослал группы разведчиков, а сам с Малининым устроился вздремнуть в сарае на сене. Оба очень устали предыдущей ночью и мгновенно уснули.

Здесь в сене их и нашел спустя час-полтора Лобачев, также с группой разведчиков уезжавший вперед.

– Что нового? – расправляя плечи, хмуро спросил командарм.

Короткий сон не освежил его. Лобачев был явно взволнован.

– Не доезжая Вязьмы, я встретил на перекрестке Василия Даниловича Соколовского. Он из Касны ехал на новый КП фронта.

– Что приказал делать нам?

– Наша задача – прежняя. В Вязьме должен находиться Лестев. Там же стрелковая бригада Никитина. Приказано подчинить ее нам.

– А что начштаба фронта сказал о положении дел?

– Сказал только, что исключительно неблагоприятно складывается все, особенно на севере.

– Ну что ж, и на том спасибо. Поехали, товарищи, скорей на командный пункт.

Через час Рокоссовский со штабом был на КП армии, размещенном километрах в десяти к востоку от Вязьмы, в лесу, неподалеку от магистрали. КП был уже готов. Начали работу радисты. Но облегчения это не приносило. Штаб фронта не отзывался, установить связь с частями и соединениями, перечисленными в приказе, не удавалось ни по радио, ни разведчикам. Все имевшиеся ранее части уже были переподчинены генералу Болдину и направлялись на север.

После непродолжительного размышления командарм решил:

– Вы, Михаил Сергеевич, останетесь здесь и добивайтесь связи со штабом фронта, а мы с Лобачевым поедем в Вязьму.

День 6 октября выдался сухим и холодным. Когда ЗИС-101 Рокоссовского с юга въехал в Вязьму, узкие и запутанные улицы города были забиты машинами и подводами с имуществом и людьми. Начальник гарнизона Вязьмы генерал И. С. Никитин ничего утешительного сообщить не мог.

– В моем распоряжении в Вязьме войск нет, – докладывал он, – располагаю только милицией. В городе очень тревожно, по слухам, от Юхнова с юга приближаются немецкие танки.

– А где же советские и партийные власти города?

– В соборе, в его подвале. Там и товарищи из области.

Собор в Вязьме найти легко. Подобно крепости, возвышается он над городом на высоком холме уже четвертый век. В подвале собора Рокоссовский действительно нашел секретаря Смоленского обкома ВКП(б) Д. М. Попова с группой партийных работников Смоленска и Вязьмы. Вместе с ними был и начальник политуправления Западного фронта Д. А. Лестев. Увидев Рокоссовского, Лестев обрадовался: «Наконец, товарищи, приехал командующий...»

Но радоваться было преждевременно. По приказанию Рокоссовского Никитин доложил Лестеву все имевшиеся у него сведения о положении Вязьмы. Услышанное поразило Лестева:

– Меня уверяли, что тут у вас пять дивизий...