Рокоссовский: терновый венец славы

- В Польше есть города и земли, - продолжал Рокоссовский, прикурив следующую папиросу, - где каждый камень, каждая травинка, каждое оставшееся в живых дерево дышат болью минувшей войны. Я при тебе хочу задать себе два вопро-са и постараюсь на них ответить. Что случилось на исходе лета 1944 года? Почему восставшая Варшава обрекла себя на унижение, и кто в этом виноват? - Рокоссовский посмотрел в окно, остановился и, повернувшись к Пенкальской, продолжал: -Так называемый план «Буря» и основные его положения были разработаны штабом Армии Крайовой к исходу ноября 43-го года. Общий замысел этого плана - после выхода Красной Ар* мин на границу довоенной Польши в немецких тылах должно было начаться мощное вооруженное восстание, поддерживаемое воздушным путем из Англии. Предполагалось - заставить гитлеровцев, находящихся в Польше, добровольно сложить оружие и отступить за созданный Армией Крайовой барьер, отделяющий немцев от Красной Армии.

- Это ваша советская пропаганда! Это ложь! - вспылила Пеи-кальская.

Рокоссовский молча подошел к сейфу, порылся в бумагах и достал нужную папку.

- Вот что говорится в рапорте от 14 июля 1944 года, - продолжал он, подойдя к столу. - На имя председателя комитета по делам обороны генерала Сосновского одним из руководителей восстания Бур-Комаровским: «Бездеятельность Армии Крайовой с момента вступления на наши-земли Советов может привести к тому, что сторонники встретят их хлебом и солью и не будет никаких препятствий для фальсификации воли народа и создания Советской республики»*. - Рокоссовский глянул на чуть присмиревшую Пенкальскую, положил папку иа стол и продолжал дальше: - Роковую роль, Зосенька, в надвигавшейся драме сыграли жесткая установка руководства Армии Крайовой на максимальное ограничение контактов с командованием Красной Армии, переоценка масштаба возможности помощи со стороны западных союзников и преступная недооценка сил фашистов.

Вероятно, под влиянием доводов маршала на лице Пенкальской появилось внимательное, вдумчивое выражение.

Рокоссовский снова взял в руки документы.

- Вот что говорилось о взаимодействии с Красной Армией. Послушай, что говорится в приказе Главного командования Армии Крайовой от 12 июля 1944 года:

«Командиры АК ведут как можно больше боевых действий против немцев самостоятельно, не прибегая к скорой связи с советскими войсками»*.

- Мне можно папиросу? - вздрагивающими губами спросила Пенкальская.

- Извини, я не догадался, - он подошел к столу, положил перед Зосей пачку папирос и зажигалку.

Она взяла папиросу, прикурила:

- Что ты еще можешь сказать?

- Известный закон войны, - Рокоссовский сел за стол министра, — за головотяпство командиров расплачиваются солдаты.

- Но почему российские войска остановили наступление на Варшаву и дали возможность гитлеровцам уничтожить восставших? - спросила Пенкальская. В ее голосе чувствовалось нетерпение. - Это была воля Сталина? Да? Его приказ?

- Эту ложь подкинуло руководство Армии Крайовой, чтобы оправдать свой авантюризм, - ответил Рокоссовский, устремив взгляд на собеседницу. - Правда же состоите том, что наши войска, неся большие потери, рвались к сражающейся Варшаве. Мы пытались взять город в лоб, но эта попытка оказалась абсолютно безнадежной. Наши войска вынуждены были перейти к обороне.

Пенкальская снова закурила и после некоторого молчания холодно, с чуть заметным оттенком презрения в голосе сказала:

- Повстанцы погибали не только от зверств фашистов, но И от недостатка продовольствия и оружия. Почему вы им не оказали помощь?

- Это еще одна ложь руководства Армии Крайовой, - Рокоссовский показал Пенкальской справку, где были изложены все данные по самолетовылетам 1-го Белорусского фронта и количеству продовольствия и оружия, заброшенных повстанцам.

Пенкальская протянула маршалу документы и, облизывая сухие губы, трагическим взглядом посмотрела ему в глаза.

- Прошло более пяти лет, но, к сожалению, ложь удивительно живуча. - Рокоссовский снова сел напротив Пенкальской. -Мне кажется, Зосенька, что твое горе кто-то использует в своих корыстных целях. Этим людям, в сущности, наплевать на твою жизнь.

Пенкальская замерла, затем, глядя испуганными глазами на Рокоссовского, достала из-под стола пистолет, дрожащими руками положила его на стол и горько заплакала.

Рокоссовский поднялся, взял пистолет, разрядил его и положил в сейф. Он подошел к графину, налил стакан воды.

- Выпей, пожалуйста, тебе станет легче.

Она опорожнила стакан и подняла заплаканные глаза на спокойное лицо Рокоссовского, заглянула в его голубые глаза, и ей на миг показалось, что перед ней все тот же юноша Константы, который уходил из города Груеца в русскую армию. Она до сих пор помнила его слова и прощальный поцелуй. Она смущенно, будто стыдясь того, что она намеревалась сделать, сдавленным голосом проговорила:

- Константы... ведь мы когда-то были молодыми. - В ее глазах стояли слезы, руки, лежавшие на столе, нервно вздрагивали. - Да, Константы, ты помнишь?.. Помнишь?