Рокот

Новых фигурок из веток больше на деревьях не появлялось, и Стас, как умел, сплел одну пирамидку и повесил на куст, почти у самой воды. Единственного участника из круга Кораблей, которого Стас знал, – Альбину Позднякову – он не нашел. И уже не сможет найти. Она погибла при землетрясении, ее насмерть задавил упавший на тротуар рекламный щит. Где теперь искать тех, кто остался в живых? И остался ли кто-то из тех, кто запечатлен на старой дедовой фотографии?

Возможно, теперь Стас – единственный, кто слышит ИХ.

Он повернулся к Марьяне, что спала рядом, приподнялся на локтях, легонько провел пальцами по коротким кудрям девушки и улыбнулся, вспоминая, как любовался затылком Марьяны, сидя за партой позади нее. Он хотел обладать ею так сильно, что все разрушил, а потом, найдя в себе совсем другие силы, обрел ее снова.

Она приоткрыла глаза.

– Стас… так забавно… мне снилось озеро. Мы были там с тобой.

Сердце Стаса замерло. Опять начинается.

– Озеро?

– Да. Нам было по пятнадцать, и мы приехали туда на велосипедах, – ответила она, потянувшись. – Ты вел меня за руку куда-то, был очень серьезен. Говорил, что хочешь помочь. Спрашивал, согласна ли я, чтобы ты мне помог. И просил пообещать, чтобы я не думала о тебе плохо. Это было для тебя очень важно, ты не хотел мне зла.

– И что ты ответила? – не своим голосом спросил Стас.

Марьяна поморщила нос.

– Ничего. Я не успела. Ты разбудил меня.

Он убрал челку с ее лба, успокаиваясь.

– Это были не мы. У меня никогда не было велосипеда.

– Представляешь, у меня тоже. – Марьяна засмеялась, прижалась к нему всем телом, упругим и теплым, и обняла.

Стас подхватил ее смех. «Не ищи зла там, где его нет», – подумал он.

Они шутили друг над другом и дурачились, пока их не сморил сон.

* * *

Во сне Стас снова тонул в воде, но теперь он ее не боялся.

Ему снилось, как он карабкается на берег, цепляется за камни, поднимается все выше и выше, пока не оказывается на вершине скалы. Внизу сверкает город в сетке вечерних огней, неестественно четкий, выпуклый, словно оказавшийся под гигантским увеличительным стеклом.

Стас смотрит на него и ощущает, как его сознание становится прозрачным, как обостряются его чувства.

Он смотрит на город и видит все его язвы и затемнения, все его мертвые зоны и аномалии. Его взгляд – рентгеноскопия, его слух – сверхчувствительный датчик, его голос – молчание. Его час – перед полуночью. Теперь он знает, что с этим делать. И знание превращает его в кого-то другого. Именно так и происходит перерождение человека в зверя: хрустят, выворачиваясь, кости, рвутся жилы и лопается кожа, создавая что-то могучее, безжалостное и ужасное.

Он усмехается и выдыхает:

– Все мы – Корабли, Еж. Все мы – Корабли.

Выдох опустошает его, на секунду исчезают эмоции и чувства, сердце замирает, кровь в жилах густеет, и он окончательно меняется, принимая силу, на которую обречен. Голова наполнена миллионами голосов.

Теперь он знает, кто он такой. И непременно отыщет других.

Тех, кто называет себя Кораблями.