Роковая Фемида. Драматические судьбы знаменитых российских юристов

В правительственных кругах Хвостов слыл человеком независимым, «определенно правых воззрений» и «убежденным законником». Не вполне сходясь во взглядах с министрами юстиции (сначала С. С. Манухиным, а затем А. Г. Акимовым), он, как писали тогда газеты, «являл золотую середину, не вдаваясь резко ни вправо, ни влево, считая, что закон должен быть твердым и равным для всех, пока этот закон не изменен и действителен».

С назначением министром юстиции И. Г. Щегловитова Александр Алексеевич оставил свою должность и стал лишь присутствовать в Правительствующем сенате. Сенатором он оставался шесть лет. В 1910 году получил орден Белого Орла. 1 января 1912 года Хвостов назначен членом Государственного совета. Здесь он сразу же примкнул к группе правых.

В область большой политики Хвостов вступил во время Первой мировой войны, в период так называемого «министерского государства». 6 июля 1915 года ему поручается управление министерством юстиции (с оставлением членом Государственного совета и сенатором), а 30 сентября того же года Александр Алексеевич утверждается в должности министра юстиции и генерал- прокурора.

Во время Первой мировой войны, как писали современники, все правительственные перемещения все более и более приобретали «характер какой-то безумной министерской чехарды».

Люди приличные, дельные и честные удерживались на высоких постах недолго, а их места, как правило, занимали лица бездарные и беспринципные. Известный общественный деятель В. Д. Набоков писал по этому поводу: «Чувствовалось дыхание безумия и смерти…» В такой обстановке назначение А. А. Хвостова министром юстиции с полным основанием можно отнести к наиболее удачным. После И. Г. Щегловитова во главе судебных и прокурорских органов встал человек, хотя и примыкавший к правому крылу и убежденный монархист, но в то же время уважительно относящийся к закону, честный и принципиальный. Когда дело касалось службы или государственных интересов, Александр Алексеевич не считался даже с родственными чувствами. Например, он дал резко отрицательную характеристику своему племяннику А. Н. Хвостову, которого император прочил в министры внутренних дел.

Присяжный поверенный А. А. Демьянов (после Февральской революции товарищ министра юстиции) писал о нем: «А. А. Хвостов типичный бюрократ, но тоже из честных. Школу бюрократическую он прошел блестящую. Как умный и честный человек, он хорошо понимал, что юстиция на щегловитовском лакейском режиме держаться не может; то есть авторитет ее должен падать, не говоря уже о том, что и само дело юстиции не могло идти нормальным путем».

Александр Алексеевич сразу же предпринял попытку «почистить ведомство». Он начал приглашать в министерство порядочных людей, на преданность которых вполне мог бы рассчитывать.

Хвостов пробыл на посту министра юстиции и генерал-прокурора один год. Безусловно, он не сделал многое из того, на что был способен. И все же успел разрешить целый ряд проблем и устранить некоторые серьезные перегибы и разрушения, произведенные его предшественником. Одно из таких дел — рассмотрение вопроса о допущении в адвокатуру так называемых «инородцев».

В сентябре 1915 года Петроградский совет присяжных поверенных направил ему списки в отношении более чем 70 адвокатов-евреев, которых совет представил к утверждению еще в бытность И. Г. Щегловитова. Новый министр немедленно дал ход этому делу. Он запросил у прокуроров палат сведения о лицах, включенных в списки, и, получив благожелательные отзывы, немедленно утвердил предложенные кандидатуры.

На этом Хвостов не остановился. В целях всестороннего изучения вопроса об «инородцах» в адвокатуре, в первую очередь евреев, мусульман и караимов, он, с согласия императора, образовал при Министерстве юстиции особое межведомственное совещание. Председателем его назначил своего заместителя А. Н. Веревкина. В октябре 1915 года такое совещание состоялось. Оно выработало некоторые правила о приеме в адвокатуру «инородцев», которые были внесены на рассмотрение Совета министров. 29 декабря того же года появилось постановление, в котором отмечалось: «1) Принимать беспрепятственно в число присяжных поверенных и их помощников магометан и караимов, при отсутствии опорочивающих сведений; 2) Для приема в присяжные поверенные евреев установить следующие нормы: 15 процентов для округов Варшавской, Виленской и Одесской судебных палат, 10 процентов для округов Петроградской и Киевской судебных палат и 5 процентов для прочих судебных мест».

Деятельность Хвостова приходилась на военное время. Отсюда многие его циркуляры, распоряжения и законопроекты касались именно этих обстоятельств. Война не обошла стороной и судебных работников. Многие из тех, кто покинул местности, занятые неприятелем, остались не у дел. Чтобы хоть как-то облегчить их положение, Хвостов внес в Совет министров проект закона, в котором предлагал прикреплять таких лиц к Правительствующему сенату, Министерству юстиции, а также, в качестве юрисконсультов, к военному и морскому ведомствам.