Роковая головоломка

Они проехали еще немного, и гипермаркет остался позади.

– Вот он, Пасторский Ручей! – Надежда показала на дорожный указатель перед съездом с шоссе.

Ксения свернула с магистрали, они проехали несколько минут по приличной гравийной дороге и увидели разбросанные справа и слева от нее аккуратные небольшие домики, выкрашенные одинаковой светло-зеленой краской.

Приглядевшись, Надежда заметила на них таблички с номерами. «Дача № 6», «Дача № 9», «Дача № 12»…

– Третьей дачи что-то не видно, – озабоченно проговорила Ксения.

– И я этому ничуть не удивляюсь, – ответила Надежда. – Тут все на виду, даже заборов между домами нет, где здесь спрячешь похищенного человека? Третья дача наверняка находится где-то в стороне…

– И как же мы ее найдем?

– А язык нам на что?

По дорожке между домами шла бодрая старушка с палками для скандинавской ходьбы.

– Женщина! – окликнула ее Надежда. – Извините, можно вас спросить?

Старушка остановилась, сделала руку козырьком и, внимательно взглянув на Надежду, после небольшой паузы ответила:

– Спросить всегда можно. А вот будет ли ответ, это зависит… так что вы хотите спросить?

– Мы знакомых ищем… – начала Надежда издалека.

– Знакомых? – перебила ее старушка. – А они фундаментальные или гуманитарные?

– Что? – растерянно переспросила Надежда.

– Ну, это же дачный поселок Академии наук, здесь – сектор гуманитарных наук, а если ваши знакомые занимаются математикой, физикой или, допустим, астрономией, то это за Сосновкой…

– Гуманитарии, они гуманитарии! – торопливо сообщила Надежда. – Мы даже знаем номер дачи, где они живут…

– Так что же вы тогда спрашиваете?

– А мы как раз эту дачу не можем найти.

– И какой номер?

– Третий.

Старушка снова пристально взглянула на Надежду, пожевала губами и процедила:

– Ошибаетесь. Наверное, вы перепутали номер.

– Нет, почему же? Я не могла перепутать, я даже записала… – Надежда сделала вид, что заглядывает в блокнот.

– Тогда, значит, они перепутали.

– Почему вы так в этом уверены?

– Потому что на третьей даче давно никто не живет. Раньше, много лет назад, там завхоз здешний жил. Хотя и тогда это место считалось нехорошим…

– Почему?

– Потому что рядом с третьей дачей находится старое финское кладбище. А кому понравится жить рядом с кладбищем? Говорили, что по ночам на могилах можно было наблюдать блуждающие огоньки.

– Но завхозу, выходит, понравилось? И блуждающих огней он не побоялся!

– Завхозу, может, и понравилось, потому как эта дача самая большая. А еще потому, что она в стороне от остальных…

Надежда с Ксенией переглянулись.

– А он, по слухам, какими-то левыми делами занимался, так что ему хорошо было, что дача на отшибе. Только для него тоже все плохо кончилось, – продолжила словоохотливая старушка. – Повесился он… и трех лет не прошло, как повесился.

– Повесился? – удивленно переспросила Надежда.

– Да. То ли у него дела плохо пошли, то ли просто крыша поехала, только повесился наш завхоз прямо на воротах. После этого вообще никто не хотел туда въезжать, боялись все. Говорили, что призрак завхоза по ночам вокруг той дачи ходит. Но потом Рудольф Варламович все же въехал…

– Рудольф Варламович? – переспросила Надежда. – Кто такой?

– Ох, молодость, молодость! – вздохнула старушка. – Уже таких титанов начали забывать! Рудольф Варламович Сусоев был большим человеком в советские времена, профессор, заведующий кафедрой диалектического материализма в Высшей партшколе. Кафедру к тому времени давно закрыли, но регалии при нем остались и влияние тоже. Так вот, он и въехал на третью дачу вскоре после смерти завхоза. Я, говорит, материалист и ни в какое это мракобесие вроде призраков и нехороших мест не верю. Только хоть он и не верил, а все же для него это тоже плохо кончилось…

– Что, тоже повесился?

– Нет, зачем же? Не такой он был человек! Материалист… материалисты не вешаются!

– И что же с ним случилось?

– Утонул. Ловил рыбу на лодке, да, видно, задремал и упал в воду. Ну, после этого все уж боялись этой дачи, считали, что над ней какое-то проклятие тяготеет. А потом самое главное случилось… – Старушка огляделась по сторонам и понизила голос: – Выяснили, что возле третьей дачи еще в советские времена закопали радиоактивные отходы. Или ядовитые – я точно не знаю, но только вокруг поставили специальные запретные знаки, и уж с тех пор туда никто не совался.

– Да что вы? Разве такое могло быть, чтобы в таком населенном месте захоронили опасные отходы?

– Не знаю, может или не может, а только приехала комиссия, понаставила знаков и сказала, что туда ходить запрещается. И уже лет десять никто туда не ходит. Так что ваши знакомые наверняка что-то перепутали.

– Надо же! – Надежда покачала головой. – А все же, где эта третья дача находится?

– Так говорю же вам, туда ходить нельзя!

– А мы издалека посмотрим.

– Ну если только издалека… вот, поезжайте по этой дороге, примерно через километр будет то финское кладбище, там вы машину оставите, потому как дальше дороги нет. А слева от кладбища будет тропинка, рядом с ручьем. Она, эта самая тропинка, и приведет к третьей даче. Только, наверное, давно заросла…