Роковая любовь

— Будешь, будешь… Хоть ты мне сейчас и не веришь! Пора мне! Пойду! Удачи тебе!

И уходя напоследок еще раз обернулась:

— И ты скоро выйдешь. Ничего не бойся. Делай, как скажут, — судьба вывезет…

* * *

Антон позвонил маме по мобилке, сказал, что они с Максимом вдвоем едут в офис.

«Ну вот, — подумала Тамара, — не такой уж и больной этот Максим! Видно, больше притворяется. Только вчера: ох, ах… А уже ходит».

К приходу Антона и Максима Тамара, как могла, подготовила Астахова. Раз пять между делом сказала, что Антон в его отсутствие очень старался, много работал. Но главным все равно был Максим. И именно он за все отвечает.

И вот наконец оба приятеля предстали пред светлы очи Николая Андреича.

— Натворили делов?! — строго спросил он. — А я расхлебывай! Как я теперь должен разбираться с цыганами? Максим!..

Максим поднял голову, посмотрел ему в глаза.

— Кто тебя ударил ножом?

Максим промолчал.

— Я задал вопрос!

— Николай Андреевич, во-первых, мне не хочется об этом говорить. Во-вторых, это не относится к работе…

— Ах, не относится!.. Не хочет он говорить! Ну не говори, посмотрим, кто будет следующий! Может, это будет Антон?

Антон вздрогнул. Астахов это заметил:

— Чего испугался? Не дрожи! Скорее всего, это буду я! Для цыган же вообще что ни сделано — все мной удумано. А кто на самом деле виноват?! Кто? Кто принял это решение: сунуться на кладбище, пока меня не было?

Молчание.

— Я жду ответа! Антон!

— А что «Антон»? Что? Что ты на меня так смотришь?! Оставил вместо себя Максима! Вот с него и спрашивай!

Максим вопросительно посмотрел на Антона: что он этим хочет сказать?

— Максим, — развернулся Астахов, — это было твое решение?

Молчание.

— Максим, это ты решил снести кладбище?!

И вновь молчание.

Астахов снова повернулся к Антону:

— Это было твое решение?

Молчание.

— Я спрашиваю, это было твое решение? Твое?

— Нет… — выдавил из себя Антон.

— Значит, Максима?

Антон кивнул головой.

Максим с недоумением посмотрел на него, Антон спрятал глаза.

— Выйди! — сказал Астахов сыну.

Максим хотел выйти вслед за ним. Но Николай Андреич остановил его:

— А тебя, Максим, я попрошу остаться…

Максим вернулся на прежнее место. Посмотрел прямо в глаза Астахову.

— А теперь, когда мы остались наедине, я хотел бы услышать от тебя всю правду.

И снова Максим лишь молчал.

— Ну не верю я, что ты мог совершить такую глупость! Не верю! Если бы на эту дурь пошел Антон, по своей инициативе, я бы не удивился. Но ты…? Ты вообще долго будешь со мной в молчанку играть?

Максим только крепче сжал губы.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Нет.

— Во-о-от, спасибо. Услышал твое веское слово. Но ты понимаешь, что если я не узнаю всей правды — я вынужден буду пойти на радикальные меры? На самые радикальные.

В этот раз Максим был более многословен:

— Я понимаю, Николай Андреевич. Мне нечего вам сказать.

— Ну что ж… — как-то очень просто, обыденно, по-домашнему сказал Астахов. — В таком случае, ты уволен. Можешь идти в отдел кадров за расчетом и трудовой книжкой.

* * *

Рыч таки надумал, где можно искать Кармелиту. В детстве она часто сбегала в то место. А потом чуть подзабыла его. Теперь же, после неудавшегося выступления, самое время наведаться именно туда.

В старый заброшенный театр!

Рыч неслышно пробрался в фойе. Так и есть — услышал приглушенные голоса в зале. Подошел поближе к двери, чтобы услышать, что они говорят.

— Скажи мне правду, Миро… Ведь это ревность, так? Ты увидел меня на озере с тем парнем, с Максимом… И решил его убить… Так?

Рыч удивленно приподнял брови — а он вовремя, речь как раз о его работе. Кармелита подозревает Миро? Очень хорошо. Если бы она еще увидела нож, оставшийся рядом с Максимом!

Вообще, Рыч не мог понять, почему это дело совершенно заглохло. Ведь он одним махом надеялся устранить сразу двоих. Что ж там, в ментовке, очевидного не видят — нож-то цыганский, театральный. И почему дело не открыли?

А может, это и к лучшему — он свою работу сделал, деньги получил. И ничего ему за это не будет. И все так тихо-тихо.

— Миро, так ты ответишь на мой вопрос?

— Отвечу! Я его пальцем не трогал! Хотя, видит Бог, очень хотелось, я даже в гостинице его разыскивал! Но ушел! И не тронул его!

«Слабак, — сказал про себя Рыч. — Помню, как ты разыскивал Максима в гостинице. И всякие горничные, если что, тебя там наверняка запомнили. Видный ромалэ!»

— Точно не тронул? — с надеждой спросила Кармелита, ей очень хотелось поверить в это.

— Да, клянусь, — Миро поцеловал старинный семейный медальон, висящий на шее.

— Боже мой… Кто же тогда? Неужели это все-таки…

Рыч напрягся — оч-чень интересно, кого же она назовет!

Но Кармелита молчала. Рычу надоело ждать, он решительно распахнул двери и вошел в зал:

— Здравствуйте! Что, не ждали?.. Ваше время истекло! Мне приказано красавицу домой доставить.

— Подожди снаружи, — жестко сказал Миро. — У нас разговор.

— Нет, уважаемый, я тебе не лакей на улице ждать. Я сказал — нам пора.

В зале повисла театральная пауза.

— Я что-то неясно сказал? У нас разговор, — повторил Миро.

— Спокойно, Миро! Не шебуршись. Я же здесь не по своей воле, я, между прочим, на Баро работаю.

— И что?