Роковая музыка (Музыка души)

Смерть высился над ее отцом — над парнем, который должен им стать, поправила она себя.

Три красных полосы горели на его щеке, там, куда Смерть ударил его. Сьюзан коснулась бледных отметин на своей собственной щеке.

Наследственность так не работает… по крайней мере, нормальная наследственность.

Ее мать — девушка, которая должна стать ее матерью — прижалась к колонне. С возрастом она станет выглядеть лучше, подумала Сьюзан, а вот вкусы в одежде не изменятся. Она одернула себя — рассуждать на тему стиля? Сейчас?

Смерть нависал над Мором, с мечом в одной руке и собственным жизнеизмерителем Мора — в другой.

— ТЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, КАК МНЕ ЖАЛЬ…— сказал он.

— Представляю, — ответил Мор.

Смерть посмотрел прямо на Сьюзан. Его глазницы полыхнули голубым. Сьюзан попыталась вжаться в сумрак за спиной.

Смерть взглянул на Мора, потом на Изабель, потом опять на Сьюзан и опять на Мора. И расхохотался.

И перевернул часы.

И щелкнул пальцами.

Мор исчез, воздух с легким хлопком заполнил место, где он только что был. Исчезла Изабель и все остальные. Неожиданно стало очень тихо.

Смерть очень осторожно поставил часы на стол и некоторое время разглядывал потолок. Наконец он позвал:

— АЛЬБЕРТ?

Альберт выступил из-за колонны.

— НЕ БУДЕШЬ ЛИ ТЫ ТАК ДОБР ПОДАТЬ МНЕ ЧАШКУ ЧАЯ?

— Да, хозяин. Вы великолепно разобрались с ним…

— БЛАГОДАРЮ.

Альберт поспешил в сторону кухни.

Снова наступила тишина, насколько это возможно в комнате, полной жизнеизмерителей.

— ТЫ БЫ ЛУЧШЕ ВЫШЛА.

Сьюзан так и поступила. Она предстала перед Окончательной Реальностью.

Смерть был семи футов высотой, а казался еще выше. Сьюзан смутно помнила того, кто нес ее на плечах через огромную темную комнату — это было человеческое существо, пусть и костлявое, но человеческое в каком-то таком смысле, который она затруднилась бы определить.

То, что сидело сейчас перед ней, не было человеком. Оно было высокое, надменное, страшное. Оно было способно подчинить себе Правила, но это не делало его человеком. Это был страж у ворот мироздания. Бессмертный по определению. Конец всего.

Это мой дедушка. Будет им, во всяком случае. Есть. Был. Но… была еще та штука на яблоне. Ее сознание метнулась к ней. Стоишь перед Смертью и думаешь о дереве. Было почти невозможно удерживать в уме обе этих вещи.

— ТАК-ТАК-ТАК. В ТЕБЕ МНОГО ОТ МАТЕРИ, — сказал Смерть. — И ОТ ОТЦА.

— Откуда ты знаешь, кто я? — спросила Сьюзан.

— У МЕНЯ УНИКАЛЬНАЯ ПАМЯТЬ.

— Как ты можешь меня помнить? Меня же еще не зачали!

— Я И ГОВОРЮ — УНИКАЛЬНАЯ. ТЕБЯ ЗОВУТ…

— Сьюзан, но…

— СЬЮЗАН, — сказал Смерть с горечью. — ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ХОТЕЛИ БЫТЬ УВЕРЕНЫ, НЕ ТАК ЛИ?

Он сел в кресло, сплел пальцы и посмотрел на Сьюзан поверх них.

— СКАЖИ МНЕ, — произнес он чуть погодя, — БЫЛ ЛИ Я… БУДУ ЛИ Я… ХОРОШИЙ ЛИ Я ДЕДУШКА?

— Если я скажу тебе, не будет ли здесь парадокса?

— НЕ ДЛЯ НАС.

— Нуу… У тебя острые колени.

Смерть уставился на нее.

— ОСТРЫЕ КОЛЕНИ?

— Прошу прощения.

— И ТЫ ЯВИЛАСЬ СЮДА, ЧТОБЫ СООБЩИТЬ МНЕ ОБ ЭТОМ?

— Ты куда-то подевался… там. Мне пришлось исполнять Долг. Альберт очень волновался. Я пришла сюда…чтобы разобраться в некоторых вещах. Я не знала, что мой отец работал на тебя.

— У НЕГО ЭТО ОЧЕНЬ ПЛОХО ПОЛУЧАЛОСЬ.

— Что ты с ним сделал?

— ОНИ ТЕПЕРЬ В БЕЗОПАСНОСТИ. ЛЮДИ ДОЛЖНЫ БЫТЬ РАСТРОГАНЫ МОИМ РЕШЕНИЕМ… А, АЛЬБЕРТ…

Альберт с чайным подносом возник на краю ковра.

— БУДЬ ТАК ЛЮБЕЗЕН, ЕЩЕ ОДНУ ЧАШКУ.

Альберт огляделся, но не смог увидеть Сьюзан. Если вам удается быть невидимым для мисс Буттс, то со всеми остальными это получается без труда.

— Как прикажете, Хозяин, — сказал он.

— ПРИКАЖУ.

Альберт удалился.

— ИТАК, Я ПРОПАЛ И ТЫ РЕШИЛА, ЧТО МОЖЕШЬ ВСТУПИТЬ ВО ВЛАДЕНИЕ СЕМЕЙНЫМ ДЕЛОМ, ДА?

— Я не хотела! Лошадь и крыса просто заставили меня!

— КРЫСА?

— О… Я думаю, это еще только должно произойти.

— АХ ДА. ПОМНЮ. ХММ. ЧЕЛОВЕК ВЫПОЛНЯЕТ МОЮ РАБОТУ. ТЕХНИЧЕСКИ ВОЗМОЖНО, НО ЗАЧЕМ?

— Я думаю, Альберт что-то знает, но уходит от разговора.

Вернулся Альберт с чашкой и блюдцем. Он брякнул все это на стол перед Смертью, сопроводив свои действия вздохом, какие обыкновенно издают униженные и оскорбленные.

— Это все, Хозяин? — спросил он.

— ДА, АЛЬБЕРТ. СПАСИБО.

Альберт отправился восвояси, на сей раз, не слишком торопясь и все время оглядываясь через плечо.

— А он не изменился, — заметила Сьюзан. — Впрочем, такова суть этого места…

— ЧТО ТЫ ДУМАЕШЬ О КОШКАХ?

— Прошу прощения?

— КОШКИ. ТЫ ИХ ЛЮБИШЬ?

— Они… — Сьюзан смешалась. — Ну ладно. Но кошка— это просто кошка.

— ШОКОЛАД? ТЕБЕ НРАВИТСЯ ШОКОЛАД?

— Я думаю, его может быть слишком много.

— ТЫ НЕ СЛИШКОМ МНОГО УНАСЛЕДОВАЛА ОТ МАТЕРИ.

Сьюзан кивнула. Любимым блюдом мамы был Геноцид в Шоколаде.

— НУ А ТВОЯ ПАМЯТЬ. ХОРОША ЛИ ОНА?

— О, да… Я помню всякие вещи. Как быть Смертью. Как это все должно работать. Послушай, когда ты вспомнил про крысу, хотя этого еще и не…

Смерть встал и приблизился к модели Плоского Мира.

— МОРФОРЕЗОНАНС, — не глядя на Сьюзан сказал он. — ПРОКЛЯТЬЕ. ЛЮДИ ДАЖЕ НЕ ПЫТАЛИСЬ ПОНЯТЬ ЕГО. ГАРМОНИКИ ДУШ. А ВЕДЬ ОН ОТВЕЧАЕТ ЗА МНОГОЕ.

Сьюзан достала жизнеизмеритель Импа. Голубой дым продолжал сочиться в нижнюю колбу.