Роковая ошибка княгини (СИ)

Это Катерина сочла едва ли не за личное оскорбление, но тем не менее против воли генеральши пойти не смела. Поэтому несчастной девушке только и оставалось, что рыдать в подушку по ночам, а на людях играть в дружелюбие. Утешение она находила лишь в коротких визитах Адриана Кройтора, которого по приказу Мишеля восстановили в должности управляющего отелями.

Генеральша до отвращения не любила этого человека, но всё же решила проявить благоразумие – в конце концов, при нём отели действительно процветали, и даже сам Владислав Дружинин рекомендовал ей не отталкивать Адриана от себя. С ним поистине было лучше, чем без него, и Волконской пришлось это признать. Также Кройтор хорошо зарекомендовал себя ещё и тем, что вовремя предвидел атаки Гордеева, до сих пор жаждущего заполучить отели себе. Иван Кириллович вертелся, как уж на сковородке, но Адриан всегда был на два шага впереди, да и тылы ныне имел надёжные – сам генерал-майор Дружинин, да генеральша Волконская, видано ли? И Гордееву пришлось пойти на попятную.

Как только вышел срок, отписанный генеральшей, они с Алёной покинули квартиру на Остоженке, оставив её в пользование Алексея – а сами уехали в Петербург, куда Иван Кириллович выхлопотал для себя перевод. Арсения они забрали с собой, несмотря на его протесты и желание остаться с сестрой, но Алёна была неумолима – она не могла позволить себе потерять ещё и сына. Мальчик всё порывался сбежать назад к своей Сашуле, и два раза действительно сбегал – благо, его вовремя успел поймать гордеевский Георгий, к тому времени уже вставший на ноги и оправившийся после переломов. Сеня бесновался и капризничал, категорически не желая мириться с судьбой, и немного успокоился, лишь когда его снова устроили на учёбу в военную академию. По крайней мере, с тех пор о побеге он больше не говорил и стал чаще улыбаться.

Алексей Волконский, не дожидаясь окончания отпуска, вернулся на фронт, к превеликому расстройству генеральши, которая, как и любая мать, не горела желанием отпускать сына на войну. А там полковника ждал сюрприз – оказывается, дорогой племянник больше не служил под его началом! Алексей недоумевал, как такое могло случиться, ведь он ехал исключительно ради того, чтобы помириться с Мишей и уговорить того забыть старые обиды. Для Алексея племянник стал единственным другом, и он очень хотел вернуть всё, как было раньше, но только, увы, Мишеля он так и не смог найти. Прошёл слух, что Герберт добился для него назначения на западный фронт, в Брест, но Алексей не хотел в это верить. Все мы знаем историю и хорошо помним, что случилось во время памятного сражения за один из последних оплотов российской армии. Самые страшные слухи подтверждались также тем, что о Мишеле не было никаких вестей.

Генеральша старательно отметала дурные предчувствия и говорила, что это ещё ничего не значит – за всё то время, что Миша служил, от него никогда не приходило писем, ни единого. И причиной являлась вовсе не плохо работающая военная почта – писем не было потому, что Мишель просто не писал их. Но Алексей не унимался и продолжал искать, однако, без особых успехов. Ни среди живых, ни среди мёртвых его не было, любимый племянник будто сквозь землю провалился! А вместе с ним и Антон Голицын, которого также повсюду искали и не могли найти.

Перед отъездом он ни с кем не попрощался, только оставил два письма – одно отцу, в котором объяснял своё желание сослужить службу родине, другое – Ксении. Оно содержало всего два слова: "Прости меня", и ничего больше. Ксюша поначалу сочла это послание за глупый розыгрыш и по-настоящему испугалась только тогда, когда узнала от Василия Васильевича, что сын его действительно уехал. От этой новости барышня Митрофанова лишилась чувств, чего с нею отродясь не случалось, и слегла на целую неделю с сильнейшим нервным расстройством.