Роковая ошибка княгини

- Что у вас здесь происходит?! – Спросила Александра, выйдя в коридор. Она, не в пример остальным, сохраняла ледяное спокойствие, и фраза её эта прозвучала очень по-взрослому. К ней тотчас же обернулись все – и Нифонтов, ещё не успевший уйти, отчего-то бледный, как полотно, и перепуганная тётя Клава, и та самая девушка, заплаканная и перепачканная в крови, и невысокий мужчина в бежевой тройке, тоже порядком окровавленной. На руках он держал женщину, пребывавшую в бессознательности. Одного взгляда хватило, чтобы сообразить – это её кровь была на них, и на пиджаке мужчины, и на атласном бело-голубом платье девушки.

Что-то оборвалось у Сашеньки внутри, когда она вдруг поняла, что это уже было в её жизни однажды.

Всё это когда-то уже случалось. Только женщина тогда была другая: роскошная брюнетка с белой, почти прозрачной кожей, такая красивая, преисполненная стати и достоинства, княгиня Юлия Николаевна. Нынешняя же была, наоборот, блондинкой, немного полноватой, но, тем не менее, не до такой степени, чтобы это казалось неприличным.

А Савелий Нифонтов, для полноты картины, сказал:

- Это же княгиня Любовь Демидовна Караваева! Господь всемогущий, что же с ней приключилось?

О, да, подумала Александра.

Всё это когда-то уже было.

И травмы, надо же! – совершенно идентичные. Сломаны рёбра, вот только сломаны уж очень нехорошо. Подойдя поближе, Александра вскинула брови, и тоже побледнела, как и бедняга Нифонтов, и тётя Клава.

- Попала под пролётку… лошади понесли… извозчик… прямо на неё… - Принялся объяснять мужчина, судя по всему, сам князь.

- Ма-а-а-амааа! – Протяжно завыла девушка, княжна Караваева собственной персоной. И, упав на колени, закрыла лицо руками и принялась рыдать.

И было от чего, скажем мы вам. Зрелище не из приятных. И дело не в том, что на княгине не оставалось живого места, и заливающая её платье алая кровь, пульсирующая мягкими толчками – это всё полбеды. Хуже всего то, что она вдруг начала задыхаться.

- На пол её, быстро! – Скомандовала Александра, да так твёрдо, что князь неминуемо послушался её. И прежде, чем сообразил, что делает, он уже опустил свою бедную супругу прямо на больничный пол.

- Её бы в палату, - начала, было, тётя Клава, но Саша не дала ей договорить.

- Не самое лучшее время для споров, а до ближайшей свободной палаты вы её попросту не донесёте, не успеете!

Услышав эти предсказания, молодая княжна перестала рыдать, и замерла с широко раскрытыми глазами. Нифонтов молодец, опомнился, сел подле неё и протянул ей платок, после чего взял за плечи и попытался успокоить.

- Дайте мне ручку. – Потребовала Александра у тёти Клавы. Она следила за картотекой с делами пациентов, а ещё часто выписывала рецепты, поэтому ручка у неё всегда была с собой, болталась на шее, на цепочке, чтобы не потерять.

- Сашенька, давай лучше позовём доктора! - Растерянно произнесла тётя Клава, не слишком понимая, что Александра собралась записывать в такой ответственный момент, когда сама княгиня Караваева умирала на её руках.

- Так вы не доктор? – Князь, кажется, только теперь понял очевидное. – В таком случае, уберите руки от моей жены! Позовите доктора, кто-нибудь! У вас же больница, в конце концов, неужели нет ни одного доктора?!

- Зовите доктора сколько угодно, только дайте сначала ручку! – Не стала спорить Александра, но, так как тётя Клава не поспешила её просьбу исполнять, пришлось проявить инициативу.

Наверное, это было верхом невоспитанности, вот так взять и одним резким движением сорвать цепочку с шеи пожилой и уважаемой женщины, но Саше было не до церемоний в тот момент. Несчастная княгиня начала бледнеть, глаза её округлились, и полезли из орбит от недостатка кислорода. Ещё немного, и будет слишком поздно. Так что, извините, тётя Клава, это не со зла, подумала Александра, вынимая твёрдый стержень.

А, раз уж зашёл разговор о невоспитанности, то изо всех сил бить в грудь бедной княгине пустым футляром от ручки было и того хуже. Молодая княжна, при виде этих ужасов, закатила глаза и потеряла сознание, повалившись прямо в руки к Нифонтову – благо, тот удержал её, и не дал удариться головой. А князь замер без движения, во все глаза наблюдая за тем, как по трубке из груди его благоверной сначала вытекает кровь, а затем…

…а затем она с хрипом сделала первый вдох, потом второй, потом третий…

И начала худо-бедно, но дышать.

- Так-то лучше. – Сказала Александра, и пояснила, чтобы её не вышвырнули на улицу за жестокое обращение с дворянским сословием: - Ребро сломалось, пробило лёгкое. Она задыхалась, ей нужен был кислород, иначе она бы умерла.

И настолько спокойной и уверенной в себе она казалась, что её состояние каким-то волшебным образом передалось князю: тот стал постепенно приходить в себя и успокаиваться. И даже кивнул в ответ на Сашины объяснения, принимая их к сведению, и как будто бы одобряя.