Роковая Роксана

Появились первые гости, и среди них – мама, отчим и Стелла. Лицо у отчима было строгим, у Стеллы – растерянным, зато мама светилась майским солнышком. Её сразу же окружили уважаемые леди Солимара, набросившись с расспросами, а мама словно купалась в этом внимании, в праздничной атмосфере и в звуках музыки, которые плыли над залом.

- По-моему, нам полагается танцевать первыми, - граф наклонился ко мне, завладев моей рукой и поднеся ей к губам. – Смотрите, все уже приплясывают на месте, но танцевать не решаются и очень выразительно на нас посматривают.

- По-моему, - ответила я, - они делают ставки, на какой минуте вы схватите меня в охапку, как ревнивый кентавр, и умчите в нумера. После таких-то поцелуев напоказ.

- Хорошая идея, кстати, - оживился Бранчефорте.

- Ведите себя прилично, - посоветовала я, на всякий случай успокаивающе похлопав его по руке. – Не забывайте о своей великой цели. Вы всё это устроили, чтобы ловить убийцу на приманку, а не потрясать воображение жителей Солимара.

- Так давайте и сосредоточимся на поимке, - подхватил граф, ничуть не смутившись. – Танцевать, Роксана! Сейчас же танцевать! И улыбку, пожалуйста. Иначе будет странно, почему такая красивая и счастливая невеста сидит с каменным лицом.

Пришлось положить букет на стол и дважды перекинуть фату через левую руку, чтобы я могла отправиться танцевать с женихом… то есть с мужем. Я никак не могла свыкнуться с мыслью, что являюсь уже не Роксаной Розенталь, а Роксаной Бранчефорте. Наверное, в моём подсознанье всё время срабатывало, что брак – не настоящий, а значит, никакая я не жена, а всего лишь наживка. Червячок на крючке.

Но музыка сделала своё дело, и к середине танца я улыбалась вполне искренне. Что касается графа, он скакал с таким воодушевлением и выделывал ногами такие фортели, что гости не решались танцевать сами, а лишь стояли кружком и хлопали в ладоши, как механические игрушки.

- По-моему, мы всех потрясли, - сообщил мне граф, когда мы по окончании танца раскланялись и вернулись к своим креслам.

- Вы-то уж точно! – похвалила я его. – Вы так ловко дёргали правой ножкой, что и я бы зааплодировала, да фата помешала.

- И я очень рад видеть вас, господин Ронбери, - отозвался он мне в тон. – Уже вернулись? Хотите вина?

От вина я отказалась, выпив лимонада и съев пару тартинок с паштетом. Ничего более существенного в горло не лезло. Тем более, мама выждала момент и подбежала под предлогом поправить на мне венок. Граф деликатно отошёл к мэру и прочей высокопоставленной компании, позволив нам поговорить без свидетелей.

- Это было чудесно, Рокси! – мама выглядела ещё более довольной, чем мой муж. – У меня чуть сердце не остановилось, когда я тебя увидела – во всём белом, в лодке, украшенной цветами… Ты была, как лебедь, плывущий по волнам!..

- Спасибо, мама, - сказала я коротко, не желая обсуждать свадьбу, но мама как всегда не поняла намёка.

- А уж как он смотрел на тебя, - зашептала она, поправляя букет, который положила мне на колени. – Если это – не любовь, то тогда я не знаю, что назвать любовью.

- Мама, вам известно, что всё не так, - запротестовала я тоже шёпотом. – Не будем об этом!

- Будем – не будем, - почти пропела она, подмигивая мне, - но сегодня ночью, я уверена, ты убедишься во всём сама. Мне надо кое-что рассказать тебе, Рокси. То, что должна знать невинная и чистая девушка, когда выходит замуж, и ей предстоит остаться наедине с мужчиной…

- Мама! – чуть не крикнула я.

Несколько гостей, стоявших неподалёку, с удивлением посмотрели в нашу сторону, и я вынужденно улыбнулась, кивая и показывая, что всё хорошо.

- Не надо, прошу тебя, - сказала я уже тише, и мама понимающе кивнула и потрепала меня по щеке.

- Хорошо, моя дорогая, - согласилась она. – Не буду смущать тебя. Наслаждайся этим праздником. Ты заслужила много-много счастья, и выглядишь так великолепно, что Анна Симпсон уже пьёт успокоительные капли.

Она поцеловала меня и уплыла в толпу, держась так же гордо, как могла бы держаться королева, которая выдаёт замуж принцессу крови.

Против воли я отыскала взглядом графа Бранчефорте, который с ленивой усмешкой слушал излияния господина мэра. Если это не любовь… Да полноте. Существует ли она – эта любовь? Я любила всех своих женихов, и все они благополучно забылись с течением времени. Осталась печаль, но боль утраты истёрлась из памяти, и некогда живые люди превратились в зыбкие тени. В памяти – пара фраз, пара взглядов… А ведь я была влюблена… Ну а что касается графа – говорить о нём, как о безумно влюблённом, это просто нелепо.

Мои грустные размышления улетучились в одно мгновение, когда я увидела, что к мэру и графу Бранчефорте подплыла моя мама с бокалом вина в руках. После обмена любезностями и улыбками, мама подхватила графа под руку, уводя в сторонку, и что-то говорила ему, скромно опустив глаза, а он слушал так внимательно…

Я сидела, как на иголках, и когда граф вернулся ко мне, сразу спросила:

- О чём вы разговаривали с мамой?

- А вы следили, - сразу догадался он.

- А разве вы прятались?