Роковая Роксана

Всё так же светило солнце, мимо шли люди – разговаривали, смеялись, но мы словно оказались под стеклянным колпаком. Будто нас окружила невидимая, но очень прочная стена. Отделила от всего мира.

Мы с отчимом держали друг друга за руки, и каждый сжимал пальцы всё сильнее.

- Как ты догадалась? – глухо спросил он.

- Эверетта видели, когда он бежал по улице, весь в крови, - ответила я. – А в цветочную лавку за розами он пришёл уже умытый, переодевшись в чистое. Я догадалась только сегодня.

- Ты всегда была слишком умной, - кивнул он. – Женщине не надо быть такой. Это приносит лишь скорби.

- Прости, что не оправдала твоих ожиданий. И спрошу ещё раз: зачем? зачем ты это делал?

- Всё ради тебя, - произнёс он так же глухо. – Они не были тебя достойны.

- Это мне решать – кто достоин, а кто нет, - возразила я.

- Мне жаль, что всё так сложилось…

- Жаль? – саркастически переспросила я. – Ты убил четверых ни в чем не повинных человек! А теперь говоришь – жаль?

- Они не были такими уж невинными, - усмехнулся он.

- Эверетт сошёл с ума…

- Ну нет, он знал, что делал. Просто все они посягнули на то, на что не имели права. На тебя, Роксана.

- Какое право… - начала я, но он словно не слышал меня.

- Когда я познакомился с твоей матерью, - продолжал он, - тебе было шесть. Мод была красавицей, но кто же знал, что ты её превзойдёшь? Мне надо было подождать всего лет десять, и я бы получил тебя – настоящую, совершенную красоту. Но я поторопился, и навсегда тебя потерял. Я только и мог, что оберегать тебя от других, которые не смогут оценить тебя по достоинству. Я не мог допустить, чтобы ты досталась кому-то другому.

- Насылал проклятья на моих женихов? – прошептала я, потому что подобные признания посреди белого дня, в центре города - это и вправду походило на сумасшествие. – Чёрные розы были заколдованы?

- Ох уж эти чёрные розы, - грустно усмехнулся он и стал невероятно похож на прежнего Аделарда. – Я говорил, что тебе было бы приятно получить чёрные розы, и эти болваны тут же бросались их покупать. Это был предлог поговорить с ними наедине, чтобы убить вернее, и завершающий штрих к общей картине. Чтобы остальные боялись. И у меня получилось.

- Не получилось. Эмилю Бэдфорду все сплетни и приметы были безразличны.

Отчим всё крепче сжимал мою руку, до синяков, но я терпела и не отпускала его. Мне казалось, пока я держу его – хотя бы так, он будет откровенен, он в моей власти.

- Да наплевать на этого мальчишку, - отрывисто сказал отчим. – Он ничего не значил для тебя, не было смысла с ним связываться. Размахивал пистолетом, но вряд ли знал, как нажимать на крючок.

- Граф Бранчефорте, - сказала я, и отчим поморщился.

- Граф… - тут он посмотрел на меня с укоризной, и я в который раз поразилась, как он похож на прежнего Аделарда. - Ты говорила, что он для тебя никто. Что ваш брак – всего лишь сделка. А потом…

- Я люблю его, - сказала я просто. – И ничто на свете – ни небеса, ни чёрное колдовство, не заставят меня от него отказаться.

- Жаль, колдовство на него не действует, - процедил отчим сквозь зубы.

- А ты пробовал, - догадалась я. – Как ты мог, Аделард? Как, вообще, так получилось? Как ты превратился в чудовище?

- Для тебя я чудовище? – спросил он, помолчав, и вдруг отпустил меня.

Я продолжала держать его за одну руку, а другой он потрепал меня по плечу. Как делал раньше, когда хотел подбодрить.

- Сам как думаешь? – ответила я вопросом на вопрос.

- Думаю, что битву за тебя я проиграл, - спокойно произнёс он. – И уверен, что этот ворюга Бранчефорте прячется где-нибудь рядом. Сидит в кустах и ждёт момента, чтобы меня арестовать.

- Совсем не в кустах, - сказал Гилберт, выходя из беседки. Он был злой, как чёрт, и сразу потребовал: - Отпусти её и отойди в сторону.

- Считаешь, она достанется тебе? – отчим говорил с ним, а смотрел на меня. – Нет, не достанется.

Он обхватил меня за плечи, перевалился через перила, и я не успела вскрикнуть, как мы полетели в реку, прямо в быстрые волны Пойзена.

Мне никогда не приходилось падать в воду, но я всегда представляла себе, что вода – это что-то мягкое. Только почему-то когда мы врезались в неё, удар был такой силы, что я на несколько секунд потеряла сознание.

Когда я пришла в себя, то первое, что увидела, были мои волосы. Пряди плыли передо мной длинными чёрными водорослями, и я успела огорчиться, что потеряла шпильку с сапфиром, которую подарил мне Гилберт только вчера, а потом сделала вдох.

Вода хлынула в горло и лёгкие, я захлебнулась, лихорадочно задёргалась, пытаясь всплыть, но юбка облепила ноги, мешая двигаться, и совсем рядом я увидела перекошено лицо отчима. Он схватил меня за плечи, утягивая вниз, в илистую темноту, всей тяжестью своего тела.

Лёгкие болезненно сдавило, в глазах потемнело, но в следующую секунду над нами мелькнула тень, и Гилберт вцепился в руку Аделарда, пытаясь оторвать её от меня.