Роковая Роксана

Отчим сопротивлялся, пытаясь намотать себе на запястье мои волосы, больно дёрнул прядь, но мне уже не было дела до этой боли. Сердце просило воздуха, лёгкие выворачивало наизнанку, вода заливала нос и гортань. Ещё немного – и я захлебнусь…

Движения мужчин были до странного медленные – как в кошмарном сне. Наконец, Гилберту удалось оторвать отчима от меня и оттолкнуть его в сторону. Я почувствовала, как меня подхватили под плечи и потащили наверх.

Ещё пара секунд – и в лицо мне ударил солнечный свет.

Закашлявшись, я пыталась сделать хотя бы один вдох, но меня скручивало, а вдоха не получалось.

- Держись, - прохрипел Гилберт мне на ухо и поплыл к берегу, загребая одной рукой.

Плавал он отменно хорошо, и вскоре я уже держалась за каменный бордюр под откосом, отплёвывая воду и – слава Богу! – дыша полной грудью. Над нами звенели встревоженные голоса, и люди перегибались через перила, чтобы разглядеть, что происходит внизу. Кто-то крикнул, что нужна верёвка.

- Забирайся, - Гилберт приподнял меня и с трудом перевалил через бордюр.

Сама я не могла пошевелиться – платье и нижние юбки намокли и стали тяжёлыми, как свинец.

- Эй, там! – крикнул мой муж, махая рукой. – Помогите! Здесь женщина!

Я лежала на спине, повернув к нему голову, и, кажется, плакала. Прыгнул за мной… спас меня…

- Всё хорошо, - успокоил он и подтянулся на руках, чтобы перебраться ко мне. – Всё хоро…

Словно какая-то неведомая сила дёрнула его вниз, и Гилберт, скользнув по гранитным плитам, исчез в реке. По-моему, я закричала, но не услышала своего голоса. Приподнявшись, я посмотрела вниз и увидела, как уходят в темноту отчим и мой муж, сплетясь в клубок в отчаянной борьбе.

Тёмное облако поднялось со дна, и я перестала их видеть.

- Нет… нет… - только и повторяла я, вглядываясь в волны.

Набрав воздуха, я задержала дыханье и свесилась с бордюра, готовая подать руку Гилберту, когда он выплывет. А он выплывет, он должен… Он не может…

Я пыталась не дышать до темноты в глазах, а потом всё-таки вздохнула, но сразу же задержала дыхание снова. Гилберт сильнее меня, больше, он продержится без воздуха дольше…

Снова вдох, и я застонала от ужаса и бессилья, но продолжала всматриваться в воду, надеясь, что вот сейчас… вот сейчас Гилберт вынырнет… Потому что небеса не могут быть так жестоки!..

- Леди! Давайте руку! – крикнули сверху, но я даже не оглянулась, и снова задержала дыхание, хотя понимала, что никакой человек не сможет пробыть под водой так долго.

- Леди! Вы слышите? Леди! – надрывались надо мной.

Когда меня обвязывали верёвкой, чтобы вытащить, я плакала и отбивалась.

- Кто-нибудь! Спасите его! – кричала я в лицо незнакомым мужчинам, которые пытались меня утешить и говорили, что хотят меня спасти.

Зачем спасать меня, когда мне уже ничего не угрожает?!.

И неужели прозвище Роковая Роксана – это не глупость солимарских жителей, а горькая правда. Неужели, я приношу смерть всем мужчинам рядом со мной?..

Всё же меня скрутили, обвязав верёвкой поперёк туловища и под мышками, и в два счёта доставили наверх.

- Её отец и муж упали в реку… - услышала я чей-то голос, и забилась с таким отчаянием, что кто-то предложил вызвать доктора для душевнобольных.

Борьба была короткой и закончилась не в мою пользу. Мне мигом скрутили локти и подхватили под мышки и колени, чтобы перенести в беседку. Громко звали врача, размышляли, надо нести сети или багры, чтобы попробовать выловить тела, а потом вдруг стало тихо-тихо, так что я решила, что, действительно, тронулась умом и оглохла.

- Потрудитесь объяснить, что вы делаете с моей женой? – услышала я злой голос Гилберта, и в который раз решила, что сошла с ума. – Отпустите её немедленно!

Меня тут же оставили в покое, и я чуть не свалилась со скамейки, потеряв равновесие.

- Что они собирались с вами делать? – спросил Гилберт, развязывая верёвку на моих руках и бросая на толпу очень недружественные взгляды.

- Они меня спасали… - прошептала я, не веря, что всё происходит на самом деле.

Но передо мной был граф Бранчефорте, королевский эмиссар – в этом не было сомнений. Мокрый, без камзола, в разорванной, косо повисшей рубашке, он освобождал меня от пут, и чем дальше, тем ласковей становился его взгляд, и разглаживалась морщинка между бровей.

- Гилберт… но как?.. – только и смогла произнести я, когда он обхватил меня за шею и крепко поцеловал.

Это был невероятный поцелуй. Мы набросились друг на друга, словно встретились после ста лет разлуки. Промокшие насквозь, на виду у половины города (если не у всего города), мы целовались, забыв обо всём.

В реальность меня вернул чей-то голос, в котором слышалась плохо скрытая зависть:

- Опять целуются… Это граф Бранчефорте и его жена, Розенталь. Та, что…

Послышались возмущённые возгласы, и говоривший замолчал.

- Очередной скандал, - сказала я, оторвавшись от мужа, и жадно глядя ему в лицо.

- А, чепуха, - ответил Гилберт, глядя на мои губы. – Всё равно не последний.