Роковая Роксана

Я вдруг перестала слышать голос прославленной Нины дель Претте, перестала слышать музыку и словно позабыла, что мы находимся в переполненном театре.

- Значит, о чём-то догадываетесь, - продолжал королевский эмиссар и вдруг взял меня за руку, погладив мою ладонь волнующим, медленным касанием. – Но всей правды не знаете. Смотреть на вас – это как смотреть на прекрасную розу в королевском саду. Её аромат ощущаешь даже на расстоянии. А когда приблизишься – он такой сильный, что теряешь голову. Вы знаете, что происходит, когда мужчина теряет голову?

- Отодвиньтесь… - попросила я шёпотом, потому что не была уверена, что смогу заговорить нормальным голосом.

То, что сейчас происходило, очень напоминало заграничные романы, которые мы со Стеллой читали тайком, ночью, выкрав книги из личной маминой библиотеки. Но теперь я понимала, что авторы, описав сердечный трепет главных героинь при виде главных героев, утаил от читателей больше половины. Потому что то, что я сейчас переживала, можно было сравнить разве что… с вихрем, который кружит бедную ласточку… И если граф сейчас поцелует меня…

Меня ещё ни разу не целовали. Три жениха – и ни одного поцелуя. Потому что настоящая леди не позволяет вольностей до свадьбы. Нельзя даже подержаться за руку… Но Стелла ведь не слишком соблюдает эти правила?.. Может и мне перестать их соблюдать?..

Трудно поверить, но все эти мысли промелькнули в моей голове за считанные секунды. А граф уже завладел другой моей рукой и смотрел так, что сердце у меня билось быстро и неровно.

Я призвала на помощь всё своё самообладание и отстранилась, оперевшись на противоположный от графа подлокотник.

- Вы что тут устроили… - успела произнести я, когда дверь королевской ложи распахнулась, и появился Эмиль Бэдфорд – с отчаянным и злым лицом и с пистолетом наперевес.

Теперь это ещё больше походило на любовный роман из библиотеки моей маменьки, с той лишь разницей, что в роли прекрасной Элизабет, нежной Эммы или сентиментальной Маргарет выступала я. Ну и, разумеется, великолепные джентльмены – герои любовных грёз читательниц – не размахивали пистолетами. Да и злодеи в этих книгах пистолетами не размахивали.

- Она вам не достанется! – выпалил Эмиль, и я с ужасом услышала, как щёлкнул взведённый курок.

- Не глупите, Бэдфорд, - граф Бранчефорте отпустил мои руки и медленно поднялся, а Эмиль тут же навёл дуло пистолета на него. – Уберите оружие, - граф говорил спокойно и негромко. – Это – театр, здесь полно людей. Ещё попадёте в кого-нибудь случайно.

- Если попаду, то только в того, кого надо! – свирепо ответил Эмиль.

- И кто же ваша жертва? – поинтересовался граф, становясь между ним и мною. – Леди Розенталь? Хотите выстрелить в неё?

Я вцепилась в подлокотники кресла, слушая этот безумный разговор. На сцене бесновался евнух Вагус, призывая фурий отомстить Юдит за убийство военачальника, но меня уже не волновала ни красота исполнения, ни затейливость музыки. Господи, неужели Эмиль – мальчишка, живущий по соседству, которого я знала с рождения, решил убить меня?.. Хорошо, что мама не позволила никому пойти в королевскую ложу, и что сама ушла…

- Вы… я… - Эмиль заметно смешался, а потом закончил на почти истерических нотах, как Вагус: - Я застрелюсь, если она откажет мне!

- Ну так стрелялись бы где-нибудь в лесочке, молодой человек, - посоветовал граф. – Сдаётся мне, вы не стреляться хотите, а давите на жалость.

- Как вы смеете… - сипло выдохнул Эмиль. – Я – человек чести!

- Что-то незаметно, - добродушно сказал Бранчефорте.

Мне была видна только спина графа, и я боялась выглянуть из-за неё, чтобы не получить пулю в лоб, но в следующую секунду спина пришла в движение, я услышала, как приглушённо вскрикнул Эмиль, потом последовала короткая схватка – и вот уже граф держит пистолет в левой руке, а правой держит Эмиля за запястье, вывернув ему руку каким-то хитрым приёмом. Мой незадачливый поклонник едва не плясал на цыпочках, но больше не совершал никаких резких движений и, вообще, присмирел.

- Подержите, пожалуйста, - граф передал мне пистолет, будто это был букет фиалок, и я оторопело приняла его, поспешно положив на колени и боясь дотронуться до него лишний раз.

А королевский эмиссар вытащил из-за пазухи тонкую палочку-свисток на цепочке и трижды свистнул.

Певица на сцене сбилась, потому что, скорее всего, приняла свист на свой счёт, но уже через минуту в ложу ввалились городовой и двое полицейских – в вечерних камзолах, запыхавшиеся.

- Молодой человек пришёл сюда без приглашения и с пистолетом, - сказал Бранчефорте, небрежно передавая Эмиля полицейским. – Пистолет у леди Розенталь. Присмотрите за ним… за юношей, конечно, а не за пистолетом. Юноша собрался покончить жизнь самоубийством на почве неразделённой любви. Такой глупец… - и граф даже вздохнул, но мне этот вздох показался лицемерным.

- Да, ваше сиятельство! – отрапортовал городовой, беззастенчиво таращась на меня.

Я молча передала ему пистолет, и Эмиля увели. Он не сопротивлялся, понурив голову, и волосы уныло падали ему на лицо.