Роковая Роксана

- Ну да, - добродушно ответила мама, - я и забыла, что ты у нас ценитель прекрасного. А вот многие мужчины предпочитают живость взгляда прекрасным глазам. Мало кому нравятся прекрасные статуи. Запомни это, Роксана.

- Запомню, мама, - пообещала я.

Завтрак был закончен, и мы со Стеллой отправились к себе в комнату, чтобы переодеться для прогулки.

- Почему ты не сказала, что Бэдфорд стрелял в тебя из пистолета?! – выпалила сестра, едва дверь за нами закрылась.

- Не стрелял, вообще-то, - я не хотела даже вспоминать об этом, а тем более говорить. – Я надену серое платье. Если пойдёт дождь, капли на ткани будут не так видны.

- Да, конечно, - разочарованно протянула Стелла. – И всё-таки надо было сказать, Рокси…

- Зачем? – резонно поинтересовалась я. – Чтобы лишний раз тебя поволновать? Или чтобы ты проговорилась маме и поволновала её?

Стелла кивнула, вроде бы соглашаясь, но потом мечтательно вздохнула:

- И всё-таки это так романтично… Когда мужчина врывается и угрожает тебе пистолетом на почве любви…

- Не нахожу в этом ничего романтичного, - я надела платье и принялась методично застёгивать пуговицы, глядя в зеркало. – Это кажется романтичным только глупым юным барышням.

- Считаешь меня глупой? – тут же надула губы Стелла.

- Нет, слишком юной, - сказала я, завязывая кушак. – Всё. Хватит об этом. Поторопись одеться, если не хочешь опоздать к госпоже Фортюне.

Сестра послушалась, и уже через полчаса мы шли по улице к Королевскому парку, где нас должны были ждать подруги Стеллы.

Только в этот раз прогулка не задалась. Я и раньше не была обделена вниманием прохожих, а теперь они, буквально, лезли по головам, пытаясь посмотреть на меня. Некоторые даже залезали на кованую ограду парка и показывали в мою сторону пальцами.

- Вон она!.. – долетело до нас, когда мы подошли к пруду. – Из-за неё Бэдфорд стрелялся со столичным графом! Говорят, Бэдфорда убили!..

- Лучше уйдём, - я не выдержала этой болтовни и решительно развернула Стеллу к выходу. – Это хуже, чем сидеть в клетке вместо дрессированного медведя.

- Все только о тебе и говорят, - Стелла с сожалением оглянулась на пруд, до которого мы так и не дошли. – Многие бы тебе позавидовали, Рокси.

- Сомнительная слава, - поджала я губы. – Уйдём. Мне неприятно такое внимание.

Мы попрощались с подругами Стеллы, и те очень фальшиво выразили удивление и сожаление по поводу того, что я и сестра уходим.

- В купальни тоже не пойдём? – уточнила Стелла.

- Я – точно нет.

- Ладно, тогда домой, - она уныло пнула камешек, попавшийся на дороге.

Мне было совестно перед ней за испорченную прогулку, но сейчас больше всего хотелось запереться в своей комнате и никого не видеть… дней десять. Но это было невозможно. Подобное бегство только ещё сильнее подхлестнёт слухи. Пожалуй, люди догадаются сказать, что я при смерти из-за тоски по Эмилю, которого уже похоронили.

Да и ужин с графом мама ни за что не отменит. Так и так придётся терпеть его сиятельство, а я ещё не решила, как вести себя с тем, кому известна тайна мистера Ронбери.

В том, что именно граф переписал статью, у меня не было сомнений. Зачем только он это сделал? Глупо думать, что решил таким образом произвести на меня впечатление. Граф – впечатление?..

Я вспомнила тёмные, блестящие и насмешливые глаза и лишь покачала головой. Нет, человек с такими глазами не станет прилагать усилий, чтобы впечатлить женщину. Это женщине придётся постараться, чтобы впечатлить его.

- Почему ты качаешь головой? – спросила Стелла, отвлекая меня от воспоминаний о тёмных глазах королевского эмиссара. – Ты слышала, что я сказала?

- О, прости, - мне стало смешно и неловко, - я задумалась. О чём ты говорила?

- Я говорила о том, - раздельно произнесла сестра, - что вон там, возле пекарни, стоит господин Эверетт. И он смотрит на нас, будто съесть собирается.

Через дорогу от нас и в самом деле стоял художник, и смотрел на меня, не отрываясь. Из пекарни выходили покупатели с корзинками и пакетами, господин Эверетт мешал пройти, но на возмущение и просьбы посторониться и дать дорогу не отвечал.

Поколебавшись, я кивнула ему в знак приветствия, и он сразу же бросился к нам.

Было странно видеть солидного, взрослого мужчину, бегущего по улице, как мальчишку. Он чуть не потерял шляпу – вовремя подхватил её, чтобы не упала с головы.

- Доброе утро, леди Розенталь, - сказал художник, подбегая к нам. – Я получил записку, что вы сегодня не придёте позировать…

- Доброе утро, господин Эверетт, - успела ответить Стелла раньше меня. – Если вы читали утреннюю газету, то понимаете, почему Роксана сегодня пропустит сеанс позирования.

- Так это правда? – художник даже не взглянул на мою сестру, продолжая буравить меня взглядом. – Этот олух Бэдфорд вам угрожал? – и добавил в сердцах: - Да ему руки надо пообрубать за такое!.. И башку заодно… Как бешеному петуху!..

Это очень не походило на того господина Эверетта, которого я знала. Впрочем, судя по подслушанной мною его беседе с графом Бранчефорте, я совсем не знала художника.