Роковая Роксана

Да они с ума сошли. Я с беспокойством оглянулась на полковницу, но та не смотрела на меня. Она смотрела на двух безумцев, которые продолжили повышать ставки, и, сама того не замечая, щипала перья из своего веера, обрывая их быстро и нервно, как цветочные лепестки.

А мужчины набивали цену уже десятками тысяч. Лорд Уолдер, наряженный паяцем, был красным, как рак, а граф, наоборот, был бледен. Или, возможно, чёрная маска и чёрный камзол придавали его смуглой коже излишнюю бледность.

- Восемьдесят пять! – выкрикнул лорд Уолдер и победно взглянул на графа.

Тот медлил называть цену, и распорядитель бала начал отсчёт, ударяя молоточком о дощечку:

- Восемьдесят пять тысяч – раз!.. Восемьдесят пять тысяч – два!..

- Сто тысяч, - спокойно произнёс граф Бранчефорте. – Сто тысяч наличными прямо сейчас.

Он поднял руку, пошевелив пальцами, словно помахал мне в ответ, но тут же к нему подскочил стройный юноша, наряженный разносчиком, выбрал со своего лотка сундучок и с полупоклоном передал его графу. Тот открыл крышку и вытащил пачку ассигнаций такой толщины, что мне стало трудно дышать, и вовсе не тугой корсет был этому виной.

Деньги произвели впечатление не только на меня. Лорд Уолдер замер, а потом покачал головой и удалился. Гости ахали, ужасались и восторгались, громко обсуждая то, что произошло, и в зале стало так шумно, что распорядитель бала три раза пытался объявить окончание торгов.

- Поднимитесь к нам, милорд, - сказал он, когда стало более-менее тихо, - передайте деньги и получите свой приз.

Граф легко взбежал на возвышение, не глядя бросил пачку ассигнаций на подставленный поднос, и встал рядом со мной.

- Поздравляю победителя, - сказала я вполголоса и протянула ему руку для поцелуя, чувствуя и волнение, и неловкость, оттого что сейчас все смотрят на нас, и что я оказалась таким дорогим призом на сегодняшнем маскараде.

Ладони графа сжали мою ладонь, потом он вспомнил о маске и приподнял её, поклонившись сначала мне, а потом в толпу, чем вызвал восторженные аплодисменты и неодобрительный шепоток. А потом граф наклонился и поцеловал меня в обнажённое плечо.

Горячие и твёрдые мужские губы коснулись моей кожи, и обожгли. Я вздрогнула и от неожиданности, и от тех ощущений, что вызвал во мне этот поцелуй. Вообще-то полагалось поцеловать руку – это значит, запястье, чуть повыше перчатки. Или – если мужчина хочет проявить уважение к даме – ткань перчатки. Но вот так, при всех, поцеловать плечо… Ещё бы в шею поцеловал… Эти мысли метались в моей голове, а горячая волна уже захлестнула от плеча, до кончиков пальцев, и до самого сердца.

- Вы что делаете? – спросила я одними губами, но граф услышал.

- Помилуйте, я столько заплатил, - ответил он негромко, - что имею право на нечто большее.

- Вы имеете право на пощёчину, - сказала я и улыбнулась напоказ. – Немедленно отойдите, пока моя мама вас не убила…

- С ней я договорюсь, не волнуйтесь, - успокоил он меня.

- …или пока я вас не убила, - закончила я фразу.

- А такое возможно? – поинтересовался граф.

- Вы же убеждены, что я – тысячелетний демон, - ответила я, продолжая изображать, что довольна и счастлива. – Для демона не составит труда прикончить некоего транжиру, которого по недоразумению называют королевским эмиссаром.

Бранчефорте хмыкнул, но тут заиграли контрданс, который я обещала господину Жиффару, и он уже бежал к цветочной арке, теряя маску.

- Вторая кадриль тоже за мной! – успел лишь сказать мне граф Бранчефорте, когда господин Жиффар умчал меня в круг танцоров, осыпая комплиментами, как некоторые сыпали деньгами.

Я станцевала контрданс, потом бранль, потом ещё один контрданс, а потом, пока выбирали судей, которые назвали бы лучший костюм сегодняшнего вечера, скрылась за уже знакомой колонной, чтобы отдышаться и хоть немного успокоиться.

Здесь меня нашли Стелла, мама и отчим, причём мама была в прекраснейшем настроении и чуть не мурлыкала, зато господин Тенби был необыкновенно мрачен.

- Ах, Аделард, не делай такое лицо, - упрекнула его мама, пока быстренько воткнула в мою причёску ещё пару шпилек и расправила кружева на декольте, - ничего страшного не произошло. Если бы меня поцеловали в плечо, я бы и не заметила.

- Я бы заметил, - сказал отчим.

- Не обращайте внимания на выходки господина эмиссара, - сказала я им обоим. – Граф любит эпатировать, вот и решил поразить нас, бедных провинциалов столичной выходкой.

- Тише! Тише! – чуть не запрыгала на месте Стелла. – Сейчас объявят лучший костюм! Вот будет здорово, если выберут Рокси!

- А мы как раз съедим ещё по порции мороженого, - мама подхватила всё ещё недовольного отчима под руку и увела к накрытым столикам.

- Аделард чуть манжету не сжевал от досады, когда граф тебя поцеловал, - хихикнула Стелла, прикрываясь веером. – По-моему, моя бальная книжка сделала своё дело!

- Давай послушаем судей, - я не пожелала отвечать, потому что похвалиться мне, собственно, было нечем.

В безумствах, что совершал граф Бранчефорте, я совершенно не была виновата.