Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3

– Благодарю вас, Артур, – мягко улыбнулась Шарлотта и, помолчав немного, робко спросила: – А что вы думаете о самом «Учителе»?

– Что же, по-моему, очень хорошее произведение, – ответил почтенный викарий. – Правда, я не силен в художественной литературе, но мне понравилось. За приятным для чтения изящным и лаконичным стилем ощущается возвышенность мыслей и глубина чувств.

– Вы действительно так думаете? – спросила пасторская дочь, устремив на своего собеседника исполненный потаенной надежды взгляд и, неожиданно для самой себя, промолвила: – Признаться, я была нынче очень расстроена вашим внезапным уходом сразу же после того, как вы вернули мне рукопись.

– Я всегда считал вас талантливой писательницей, – убежденно произнес викарий и, увидев, что дочь его патрона покачала головой с легкой укоризной, решительно добавил: – Да, да, именно так я и думал! Вы же знаете, что заставляло меня некогда высказываться иначе! Все из-за моего скверного характера. Но я надеюсь на ваше природное милосердие. И снова покорно прошу: простите мне мою глупую дерзость!

– Я уже давно простила вас, Артур, – примирительно проговорила Шарлотта и обворожительно улыбнулась викарию.

Она немного помолчала и добавила:

– Ваша квартирная хозяйка миссис Браун утверждала, будто бы вы, читая мой роман «Шерли» «смеялись громовым смехом». Позвольте узнать, что же вас так позабавило?

Мистер Николлс добродушно улыбнулся и ответил:

– Трио викариев… Отменная карикатурная зарисовка! Полагаю, вы списали их портреты и характеры с реальных лиц?

Шарлотта искренне рассмеялась.

– А это очень заметно? – шутливо спросила она и тут же добавила: – Если честно, то я действительно подразумевала знакомых викариев. Прототипом мистера Донна стал ваш приятель преподобный Джозеф Бретт Грант, который служил викарием моего отца до вашего назначения а позже, как вы знаете, стал викарием в соседней деревеньке Оксенхоуп. В образе мистера Мелоуна отражен характер преподобного Джеймса Уильяма Смита, который также служил у моего отца до мистера Гранта. Прообразом же мистера Суитинга является преподобный Джеймс Честертон Брэдли, викарий Оакворта. Но почему вас это интересует?

– Я полагал, – серьезно ответил мистер Николлс, – что один из этих выразительных характеров списан с меня. Но никак не мог понять, какой именно… Так, стало быть, я ошибался, и меня там не было…

– Ну почему же? – загадочно произнесла Шарлотта, широко улыбнувшись. – Я думала о вас… правда, немного… И эти мысли должны были отразиться в романе. Разве вы не узнали себя по описанию мистера Макарти?

– Мистера Макарти? – переспросил пораженный викарий. – Но ведь вы дали ему весьма положительную характеристику. Вы писали о нем, как о человеке «порядочном, скромном и добросовестном». – Неужели это про меня? Я полагал, что вы придерживались обо мне худшего мнения, нежели отразили это в книге.

– Наверное, в романе я вас идеализировала… И описала таким, каким хотела бы видеть… – ответила Шарлотта, а про себя подумала: «Могла ли я тогда вообразить, каким окажетесь вы на самом деле? Как невероятно далека я была тогда от того, что думаю и чувствую сейчас! Я действительно полагала, что представила вас в "Шерли" куда лучше, чем вы были на самом деле. А оказалось, что все добродетели мистера Макарти являются лишь призрачным отражением ваших достоинств, Артур Белл Николлс. Что ж… Это еще раз доказывает, сколь мало я знаю человеческую природу и сколь мало мои описания могут соответствовать действительности».

– Ну что же, произнес мистер Николлс. – Я польщен тем, что вы хоть немного думали обо мне… даже в то страшное время, когда претерпели столько лишений. Ведь вы создавали его… тогда? Не так ли?

– Да, – ответила Шарлотта, тяжело вздохнув. – Я начала работу над «Шерли» еще при жизни сестер и брата. Роман был закончен почти на две трети к тому времени, как… их не стало… Потом наступил период, когда я не могла написать ни единой строчки…

– И все же вы его завершили… И более того – нашли в себе силы начать работу над следующим произведением.

– Эта работа была единственным, что помогло мне выжить, – со вздохом ответила Шарлотта.

– Понимаю… Спасибо, что вспомнили обо мне… И при этом не изобразили меня каким-нибудь мистером Мелуоном или мистером Донном!

– Ну, это уж слишком, – улыбнулась Шарлотта. Разве что мистером Суитингом – это еще куда ни шло!

В этот момент норовистый щенок высвободился-таки из рук своего прежнего благодетеля и с пронзительным визгом кинулся к ногам новой хозяйки.

– Вот видите, он вас признал! – радостно возвестил мистер Николлс. – Ну что ж, оставлю вас. Вам ведь, вероятно, не терпится познакомиться поближе с вашим новым питомцем?

– Но я не хочу, чтобы вы уходили, Артур! – решительно произнесла пасторская дочь.

– В самом деле? – спросил викарий, исполненный страстного волнения. – Ну что же, тогда, если позволите, я останусь.

И они провели вместе чудесный вечер, забавляясь с проказником-щенком и наслаждаясь обществом друг друга.

***