Роковая тайна сестер Бронте. Часть 3

– О страшном проклятии, тяготеющем над нашим родом. Вы это имели в виду, отец?

– Но как ты узнала? – ошарашенно переспросил Патрик Бронте. – Я был убежден, что об этом не ведает ни единая душа, кроме меня… и твоей покойной тетушки.

– Так значит, это правда?! – воскликнула Шарлотта. – Значит, это злополучное проклятие и в самом деле существует?!

Преподобный Патрик Бронте, поняв, что совершил непростительную оплошность, мгновенно стал бледнее смерти.

– Так ты сомневалась! – отчаянно воскликнул он. – Сомневалась, не зная наверняка! Я, сам того не желая, выдал эту ужасную тайну! Старый осел! Что я наделал!

– Успокойтесь, дорогой отец, – мягко произнесла Шарлотта. – Я давно догадывалась о проклятии, и успела уже свыкнуться с этой мыслью… Но вы, отец? Откуда вы узнали об этом?

– От твоей милейшей тетушки! – резко ответил преподобный Патрик Бронте, и руки его сами собой сжались в кулаки. – Она поведала мне об этом в строжайшем секрете в ночь перед своей кончиной! Это все ее, ее вина! Из-за нее наша жизнь превратилась в кромешный ад!

– Вы не должны говорить так о тетушке, отец, – заметила Шарлотта. – Она не желала нам зла. Единственная ее провинность состояла лишь в том, что она слишком сильно любила вас. Так будьте же благоразумны и простите ее.

– Если бы я мог ответить на ее чувство там, в Корнуэлле, и увезти ее оттуда до того, как в ее жизни появился тот злосчастный баронет! – воскликнул достопочтенный Патрик Бронте в порыве отчаяния и обреченно добавил: – Но нет! Я слишком горячо любил вашу мать!

Тут пастор внезапно смолк, по всей видимости, опомнившись от размышлений вслух, и с нескрываемым испугом взглянул на Шарлотту.

– А каким образом тебе стала известна сердечная тайна твоей тетушки? – спросил он настороженно. – Ведь я и сам даже не подозревал об этом до тех пор, пока она лично мне не призналась. Надо отдать должное ее природной сдержанности: она никогда не выставляла своих чувств напоказ. Так откуда ты узнала?

– Это долгая история, отец, – заметила его дочь с печальным вздохом.

– Которую ты просто обязана мне поведать! – настоятельно потребовал мистер Бронте. – Я должен знать все и, первым делом, как ты догадалась о проклятии!

– Извольте.

И Шарлотта рассказала отцу все по порядку. О странной воспитаннице коуэн-бриджской школы, на деле оказавшейся знатной дочерью наследного баронета. Об их с Энн первой лондонской встрече с этой почтенной особой, ставшей к тому времени светлейшей супругой герцога Хитернлина, изложив в краткой форме все достопамятные детали той дружеской беседы. И о том, что самой Шарлотте, а также ныне покойной малютке Энн некогда довелось услышать в школе мисс Вулер о проклятии Лонгсборна. И наконец, о своем последнем разговоре с умиравшей Энн.

– Так, стало быть, ты виделась с внучкой этого дьявольского отродья, Чарльза Лонгсборна? – произнес совершенно потрясенный пастор. – Я когда-то слышал о ней от твоей тетушки. Но, насколько я помню, эта барышня тогда еще не была замужем… Да-да… мисс Брэнуэлл, кажется, упомянула, что отец этой девицы перед своей смертью очень волновался о судьбе дочери. Так, говоришь, она стала женой герцога, блистательной светской леди?

– Да, стала… – подтвердила его дочь и печально добавила: – Но леди Кэтрин несчастлива в браке. Я уверена.

– И поделом! – горячо воскликнул преподобный Патрик Бронте. – Несчастное супружество – это наименьшая кара, которая могла постигнуть наследницу дьявольского рода Лонгсборнов за то, что они сделали с нашей семьей!

Шарлотта глубоко задумалась. Стоит ли говорить отцу о той непостижимой связи семейства Бронте и леди Кэтрин Хитернлин, которую столь тонко ощущала покойная Эмили Джейн? О том, что Эмили называла сию светлейшую особу своим «земным воплощением», своей «Душой», своей «Вечностью»? «Пожалуй, не стоит», – решила пасторская дочь, глядя, как бурным ключом закипает ярость достопочтенного Патрика Бронте – «отец слишком сильно ненавидит всех представителей рода Лонгсборнов, чтобы быть готовым принять на себя еще и этот коварный удар Судьбы».

– Так, ты говоришь, наша маленькая Энни тоже знала о проклятии? – спросил пастор, призадумавшись.

– Она первой догадалась об этом, – подтвердила Шарлотта.

– А также постигла главную причину действия этих темных сил – Любовь! – добавил преподобный Патрик Бронте. – Так оно и было! Клянусь, что так! Я и сам всегда знал, что существует нечто, заставляющее роковые силы проклятия активизироваться. – Пастор ненадолго смолк, а затем, в порыве неизбывного отчаяния, воскликнул: – Вот почему я так рьяно противлюсь твоему замужеству! Поклянись… поклянись мне, детка, что откажешь мистеру Николлсу!

– Простите, отец, но я не могу дать такой клятвы, – твердо ответила Шарлотта. – Кроме того, насколько я понимаю, мой отказ или согласие ничего не изменят: ведь мы с Артуром уже любим друг друга. А значит, моя участь предрешена в любом случае.