Роковая тайна сестер Бронте

— Согласие Элис на свадьбу с мистером Бернсом он получил. Но в самый день назначенного торжества план «Красного Падди» удачно выдать замуж свою красавицу сестру за ирландца-католика был блестяще сорван самой молодой невестой Элис Мак-Клори и ее единственным во всем мире возлюбленным Гугом Бронте. Ранним утром того знаменательного дня Элис, облаченная уже в свадебный наряд, сказала слугам, что ей необходимо перед церемонией немного прогуляться и освежиться. И якобы с этой целью моя остроумная бабушка оседлала свою кобылу и уехала на ней прямиком навстречу моему деду. Встретившись неподалеку от реки Бан, что протекает возле вашего, Артур, родного Банбриджа, беглецы во весь опор помчалась к городу Маггералли, где незамедлительно обвенчались в протестантской церкви.

— Не хотел бы я оказаться на месте того ирландца — законного жениха вашей своевольной бабушки! — заметил Артур Николлс.

— По словам моего отца, незадачливый Джо Бернс превосходно вышел из положения. Когда среди приглашенных к торжеству гостей поднялся страшный переполох по поводу внезапного исчезновения невесты и некоторое время спустя в дом Мак-Клори явился мальчик-посыльный с письмом от моей бабушки, сообщавшей своим родственникам, что она стала законной супругой моего дедушки, опозоренный мистер Бернс проявил восхитительную находчивость и первым предложил гостям выпить за здоровье мистера и миссис Бронте. А добродушному по своей природе «Красному Падди» не оставалось иного выхода, кроме как послать к молодоженам гонца, чтобы передать им общие поздравления.

— Что ж, — рассмеялся викарий, — похоже, с чувством юмора у вашей почтенной бабушки было все в порядке. Во всяком случае, теперь я понимаю, откуда у моей милой супруги берется поистине неиссякаемый дух авантюризма.

— Не смейтесь надо мною, Артур, — промолвила Шарлотта, которая сама едва сдерживала улыбку. — Лучше помогите мне распаковать мой чемодан: я хотела бы переодеться, чтобы ступить на благодатнейшую ирландскую землю в новом платье.

— А знаете ли вы, что в Ирландии издревле существует один очень добрый обычай? — оживленно уточнил мистер Николлс, — Тот счастливчик, которому вы, оказавшись на ирландской территории, подарите свой первый поцелуй в новом наряде, непременно примет это как знак вашего особого расположения. Так что будьте осторожны, дорогая Шарлотта: если уж вы вознамерились сменить в Ирландии старую одежду на новую, то уж, во всяком случае, будьте так любезны, не целуйте кого попало!

— Не беспокойтесь, Артур, — ответила пасторская дочь, — Находясь в здравой памяти и трезвом уме, я льщу себя надеждой, что не осмелюсь решиться на подобную дерзость. Однако сам обычай, о котором вы только что изволили меня известить, мне чрезвычайно по вкусу! Пожалуй, я даже знаю, как именно мне следует распорядиться своим законным правом первого поцелуя в новом платье! — и она лукаво подмигнула своему почтенному супругу.

Несколько дней спустя корабль благополучно причалил к величественным берегам Ирландии, и Шарлотта в сопровождении мистера Николлса спустилась по трапу на землю. Она вдохнула глоток чистейшего воздуха и почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Вокруг кипела жизнь. Было шумно, людно, всюду разносились восторженные возгласы. На берегу толпился народ, основную часть которого, очевидно, составляли родственники и знакомые большинства пассажиров, прибывших тем же рейсом, что и почтенные супруги Николлс. И хотя саму счастливую чету новобрачных никто не встречал, ничто не могло испортить их превосходного настроения. Шарлотта с жадностью вбирала в свое сознание подвижный ритм живой, деятельной страны и, затаив дыхание, прислушивалась, как портовые грузчики, ловко сновавшие вокруг пассажиров корабля с чемоданами, сумками, корзинами и тюками, переговаривались между собой на причудливом гэльском диалекте[95].

— Вот она, наша прекрасная Ирландия! — с гордостью возвестил мистер Николлс, обращаясь к своей почтенной супруге. — Ну? Что скажете, милейшая миссис Николлс? Как вам нравится благословенная родина наших славных предков?

Шарлотта устремила на него взор, исполненный поистине безграничной благодарности, и с тихим упоением произнесла:

— Спасибо, дорогой Артур!

Вконец растрогавшись, пасторская дочь порывисто обняла мужа за плечи и незамедлительно удостоила его знаком особого расположения — первым поцелуем в новом платье на благодатной ирландской земле.