Роковая тайна сестер Бронте

Много дней и ночей просидел он в своем ветхом кресле, понурив голову в напряженном размышлении. Его воспаленный мозг усиленно работал, ища надлежащие ответы и заставляя кровь бешено стучать в висках. Но все было напрасно. Озарение неподвластно воле и не откликается на ее зов. Лишь когда достопочтенный хозяин пастората совсем уже отчаялся в своем бесплодном ожидании, оно наконец явилось. Оно подкралось тихо и незаметно, словно чья-то невидимая рука внезапно коснулась чела пастора и зажгла его мысли живым благодатным светом.

Достопочтенный Патрик Бронте с отчетливой ясностью увидел вдруг то, в чем состоит его главное отцовское назначение. Он обязан сделать все от него зависящее, чтобы продлить жизнь своим детям. «Да, да, продлить им жизнь, — мысленно говорил он себе, — или, иными словами, утвердить сотворенное их собственными руками благословенное бессмертие прочной отцовской печатью».

Желая как можно скорее привести в действие свой мгновенно сложившийся в голове план, мистер Бронте тотчас вызвал к себе Марту.

— Мне нужна твоя помощь в одном деле, — сказал он, когда горничная явилась в кабинет. — Ты ведь помнишь даму, которая гостила в этом доме около полутора лет назад? Приятельницу моей дорогой дочери Шарлотты?

— Около полутора лет назад? — машинально переспросила Марта. — Вы, должно быть, говорите о той доброй, миловидной женщине, которая провела здесь около недели и за это время привела в восторг всех здешних обитателей?

— Ну, положим, «привела в восторг» — это слишком громко сказано, — ответил достопочтенный Патрик Бронте, — но в целом твое описание соответствует истине. Думаю, ты поняла, о ком идет речь. Эту даму зовут миссис Гаскелл… Элизабет Гаскелл. Она из Манчестера. Я должен непременно связаться с ней по делу.

— Я охотно исполню вашу волю, хозяин, — покорно отозвалась Марта, на лице которой, однако, отразилось явное непонимание, о чем, собственно, идет речь.

— Миссис Гаскелл — известная в Англии писательница, — пояснил мистер Бронте, — Моя дочь быстро прониклась к ней симпатией и доверием и многое поведала ей о своей жизни и о тех невзгодах, что свалились на наше семейство. И вот теперь я намерен вызвать эту женщину в Гаворт, чтобы просить ее написать биографический очерк о моей милой Шарлотте с привлечением бесценных сведений обо всех других моих детях. Пусть мир узнает о них, и их добрые имена запечатлеются в веках!

— Ох, и умно же вы придумали, мистер Патрик! — обрадовалась Марта. — Моя добрая молодая госпожа, несомненно, заслуживает этого, равно как и ее славные сестры и брат.

— Я хотел бы составить послание для миссис Гаскелл безотлагательно. Для этого мне и нужна твоя помощь, Марта.

Прозорливая горничная тотчас вооружилась пером, чернилами и бумагой и под диктовку своего хозяина написала заветное пригласительное письмо. Затем она дала листок самому достопочтенному господину, и тот вслепую поставил свою подпись.

— Ну вот, — произнес он удовлетворенно. — Готово. Теперь отнеси это послание на почту. Да поскорее: ведь надлежит еще собрать все имеющиеся у нас письма друзей и коллег Шарлотты и прочие необходимые бумаги. Очевидно, придется также запросить и личные письма моей дочери у ее корреспондентов. В наших интересах, чтобы миссис Гаскелл располагала как можно более обширной информацией в связи с предстоящей ей работой — если, конечно, мне улыбнется счастье уговорить ее на столь нелегкий труд. Впрочем, в том и состоит мой непреложный долг, чтобы постараться во что бы то ни стало этого добиться.

— Прошу прощения, хозяин, — осмелилась вставить Марта, — Мне, конечно, не подобает вмешиваться в ваши дела, но, если позволите… у меня есть одно веское возражение.

— Что ж, Марта, — отозвался престарелый пастор, — ты служишь в этом доме уже много лет, и я вполне доволен тобой. Ты стала для нас большим, нежели обыкновенная горничная: ты практически равноправный член нашей семьи — так я к тебе и отношусь. Я уважаю твое мнение и охотно выслушаю тебя. Так что же ты хочешь мне сказать, Марта?

— Я полагаю, — ответила Марта, — что было бы несправедливым распорядиться личной корреспонденцией моей госпожи без ведома мистера Николлса. Он имеет полное право знать о вашем намерении, мистер Патрик.

— Ты права, Марта, — вздохнул Патрик Бронте, — Я поговорю об этом с Николлсом. Надеюсь, он поймет меня и одобрит мой план.

Пастор ненадолго смолк и вновь обратился к горничной:

— И вот еще что, Марта. Приготовь мне дневник моей дочери — тот, что она сама предоставила в мое ведение. Мой долг — распорядиться им с наибольшей пользой.

— Вы хотите отдать его миссис Гаскелл, хозяин? — осторожно спросила Марта.