Роковая восьмерка (ЛП)

— Я просто получила весточку от Эвелин. Она позвонила и сказала, что все хорошо. Остановилась у подруги, говорит, чтобы я не беспокоилась. — Мейбл приложила ладоньк сердцу. — Мне сразу полегчало. И мне гораздо лучше, когда я узнала, что ты ищешь Эвелин. Сразу успокоилась при этой мысли. Спасибо тебе.

— Эвелин упоминала, когда вернется домой?

— Нет. Хотя сказала, что не вернется к похоронам Стивена. Полагаю, ей тяжело их вынести.

— Так она сказала, где сейчас? Упоминала имя подруги?

— Нет. Эвелин спешила. Похоже, звонила из магазина или ресторана. Там на заднем плане было слишком шумно.

— Если она снова позвонит, скажите, что я хочу поговорить с ней.

— Теперь все неприятности уладились, правда? Ведь Стивена больше нет, кажется, все будет в порядке?

— Мне хотелось бы поговорить с ней о ее владельце дома.

— Ты хочешь снять квартиру?

— Может быть.

Что правда, то правда.

Зазвонил телефон и к нему ринулась Бабуля.

— Это тебя, — сказала она, протягивая трубку. — Валери.

— Мне нужна помощь, — заявила Валери. — Быстро приезжай сюда. — И повесила трубку.

— Я поехала, — сообщила я. — У Валери какие-то проблемы.

— Она была такой умницей, — вспомнила Бабуля. — А потом уехала в эту Калифорнию. Наверно, все это калифорнийское солнце высушило ее мозги и превратило в кишмиш.

«И что там приключилось и насколько плохо?» — думала я. Еще суп на компьютере? Что могло бы расстроить Клауна? Файлов потерянных у него быть не может, поскольку клиенты отсутствуют.

Я въехала на стоянку и припарковалась носом перед конторой Клауна. Заглянула в высокие окна и не увидела Валери. Вышла из машины, и тут из прачечной выбежала сестрица.

— Сюда, — позвала она. — Он в «Лондромете».

— Кто?

— Альберт!

Напротив сушильных агрегатов выстроились в ряд изумрудные пластиковые стулья. Рядышком на стульях сидели две старушенции, куря и глазея на Валери. И все мотая на ус. Больше никого в зале не было.

— Где? — спросила я. — Я его не вижу.

Валери всхлипнула и показала на большую промышленную сушилку:

— Он там.

Я пригляделась поближе. И вправду. Альберт Клаун был в сушилке. Он весь скрючился, а его зад торчал в стеклянной круглой дверце, словно Винни Пух из норы кролика.

— Он жив? — спросила я.

— Да! Конечно, он жив. — Валери подкралась и постучала в дверцу. — Во всяком случае, ядумаю,что он жив.

— Что он там делает?

— Вот та леди в синем свитере решила, что она потеряла обручальное кольцо в сушилке. Заявила, что его заклинило внутри барабана. Вот Альберт и полез его достать. И как-то захлопнулась дверца, и мы не смогли ее открыть.

— Боже. Почему вы не вызвали пожарную или полицию?

В барабане что-то заворочалось и от Клауна раздались какие-то приглушенные звуки. Что-то похожее на «нет, нет, нет».

— По-моему, он смутится, — заметила Валери. — То есть… как это выглядит со стороны? Вдруг кто сфотографирует и пошлет в газеты? Никто больше его не наймет, и я останусь без работы.

— Его и сейчас никто не нанимает, — напомнила я. И потрогала кнопки. Посмотрела на защелку и сказала: — Я в этом деле круглый ноль.

— Что-то с этой сушилкой не так, — сказала леди в синем свитере. — Всегда заедает, вроде как сейчас. Замок неисправен. Я писала жалобу на прошлой неделе, но никто и за ухом не почесал. Торговый автомат с порошком тоже не работает.

— Я думаю, нам действительно нужна помощь, — обратилась я к Валери. — Наверно, нужно вызвать полицию.

В сушилке раздалась яростная возня и еще звуки «нет, нет, нет». А потом как-будто кто-то там пукнул.

Мы с Валери невольно отступили на шаг.

— По-моему, он нервничает, — сказала Валери.

Наверно, изнутри можно было как-то открыть дверцу, но Клауна заклинило, и он не мог повернуться лицом к замку.

Я пошарила в сумке и нашла какую-то мелочь. Кинула четвертак в щель, установила самую низкую температуру и запустила сушилку.

Бормотание Клауна перешло в крики, и помотало его немного, но в основном, он удержался в одном положении. Через пять минут сушилка остановилась. За четвертак в наши дни много не получишь.

Дверца, как ни в чем ни бывало, открылась, мы с Валери вытащили Клауна и поставили на ноги. Волосы на его голове встали пушком. Вроде как у птенца дрозда. Он был такой тепленький и вкусно пах свежей глажкой. Лицо раскраснелось, а глаза остекленели.

— Кажется, я пукнул, — только и сказал он.

— Знаете что? — подала голос леди в синем свитере. — А я нашла кольцо. Оно не в сушилке оказалось. Я его положила в карман и забыла.

— Ой, как хорошо, — сказал Клаун, глаза его смотрели в разные стороны, а в углу рта появилась слюна.

Мы с Валери поддерживали его под мышки.

— Сейчас пойдем в контору, — предупредила я его. — Попытайся идти.

— У меня все еще кружится. Я ведь выбрался из машины, да? И просто голова кружится, да? И мотор еще слышу. У меня мотор в голове. — Клаун покачивался на ногах, как монстр Франкенштейна. — Я не чувствую ног, — пожаловался он. — Ноги отнялись.

Мы наполовину втащили, наполовину втолкнули его в контору и усадили на стул.