Читаем Роковая женщина полностью

Брови Ирен поднялись, когда она изучала доставшийся ей портрет мадам Рестелл, и я тоже взглянула на него. Это был более давний набросок: мадам Рестелл была изображена в расцвете лет. Волосы, разделенные прямым пробором, падали на уши тугими локонами – как у поэтессы Элизабет Баррет Браунинг или у ее любимого спаниеля Флэша.

В общем-то, довольно приятный портрет, если бы не… Нахмурившись, я изучала нечто вроде герба под рисунком:

– Что символизируют эти крылышки? Меркурия?

Ирен склонилась над листом, всматриваясь в картинку:

– Полагаю, это крылья гигантской летучей мыши, Нелл, а маленький белый предмет в ее когтях – младенец.

– Ой! – Я чуть не выронила рисунок, настолько чудовищным был его смысл.

– В то время ни к одной женщине в Нью-Йорке не питали такой ненависти, как к мадам Рестелл, – заметила Пинк. Напряженная улыбка не красила ее лицо, всегда такое жизнерадостное. – И никого так не любили. Особенно богатые.

– Настоящая загадка, – небрежно произнесла Ирен. – Но я не понимаю, каким образом ее давняя карьера может повлиять на нынешние дела.

– Но это же очевидно, Ирен. Еще как может! Я считаю, что мадам Рестелл была твоей матерью.

Глава сороковая

Нежеланная мать

Рестелл привезли из городской тюрьмы в Нью-Йорке около полудня… На ней были роскошное платье из черного шелка, черная бархатная мантилья с красивой отделкой и белая атласная шляпка с кружевной вуалью. Но она была бледна и встревожена.

Судебный процесс по делу об абортах (1847)

– Смехотворно!

После ухода Пинк Ирен выплюнула это слово, как мужчина – ругательство. Она сразу же потянулась к графину с бренди и вынула свой портсигар.

– Пинк мыслит, как Барнум! – бушевала Ирен. – Дальше она объявит, что моя мать – слон Джамбо![70] Почему бы мне не быть дочерью русалки и осьминога? В самом деле, будь проклят день, когда я решила, что поездка в Америку могла бы…

– Могла бы что? Принести пользу мне? Признайся в этом, Ирен! Вы с Годфри решили, что бедняжке Нелл нужно сменить обстановку после… после всего. И ты только посмотри, какой ящик Пандоры ты открыла, напустив на себя множество бед! Я счастлива, что так незначительна и что у меня нет никакого прошлого. Ведь если бы я не была крайне заурядна, меня тоже ожидали бы неприятные сюрпризы.

– Один весьма неприятный сюрприз в этой поездке у тебя уже был, – напомнила Ирен, то отхлебывая бренди из стакана, то затягиваясь сигаретой.

Она была расстроена, но старалась это скрыть. Я же перечисляла свои обиды, сильно их преувеличив, только для того, чтобы отвлечь ее.

Если бы только здесь был Годфри! Меня ужасно огорчало неопределенное прошлое Ирен, ее странное, бессистемное образование. Настораживало и то, что целые годы жизни выпали из ее памяти. Ведь она держала в голове каждую ноту, каждое слово сложных либретто многочисленных опер. Подруга всегда готова была напомнить мне о каких-нибудь моих словах и поступках, которые мне хотелось забыть. Она говорила на нескольких языках. Как же тут поверить, что ее воспоминания о детстве похожи на следы мела от стертой надписи на доске?

Нет! Кто-то определенно хотел, чтобы Ирен забыла свои ранние годы, и это ему удалось. Меня даже дрожь пробрала от такой зловещей мысли.

Впервые в жизни примадонна была поставлена в невыгодное положение, так как слишком мало знала о себе самой. Она оказалась в зависимости от этой юной нахалки, Пинк Кокрейн, расследовавшей ее личную жизнь.

Я глубоко благодарна Ирен и Годфри за их искреннюю заботу о моем благополучии, и хотя они перестарались, я радовалась, что нахожусь здесь, рядом с моей любимой подругой. Никогда еще она так не нуждалась в заботе. Она привыкла заботиться о других и совершенно не умела печься о себе.

Однако забота о других являлась, пусть и недолго, моей профессией, и сейчас я была исполнена решимости воспользоваться своими навыками.

Нельзя допустить, чтобы Пинк причинила вред Ирен.

Как только подруга прибегла к своему обычному успокоительному средству, сигаретам, я начала обдумывать факты, которые мы только что узнали. Очевидно, выводы Пинк неверны.

– Ирен, я ни на минуту не поверила, что ты дочь этой женщины.

– А на каком основании, Нелл?

– На том основании, что все выводы Пинк – всего лишь поиски сенсации для газеты. Однако меня заинтриговал тот факт, что дама в черном посещала вашу театральную среду, когда ты была ребенком. Судя по всем отчетам, она любила детей. Правда, я не понимаю, как это вяжется с тем, что она в той или иной форме препятствовала их рождению.

Мои слова побудили Ирен действовать – на что я и рассчитывала. Больше всего она любила объяснять мне изнанку жизни. Вначале я была шокирована, но со временем стала находить эти сведения интересными.

Примадонна снова взялась за старые газеты, оставленные репортершей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие сыщики. Ирен Адлер

Похожие книги

Сценарии судьбы Тонечки Морозовой
Сценарии судьбы Тонечки Морозовой

Насте семнадцать, она трепетная и требовательная, и к тому же будущая актриса. У нее есть мать Тонечка, из которой, по мнению дочери, ничего не вышло. Есть еще бабушка, почему-то ненавидящая Настиного покойного отца – гениального писателя! Что же за тайны у матери с бабушкой?Тонечка – любящая и любимая жена, дочь и мать. А еще она известный сценарист и может быть рядом со своим мужем-режиссером всегда и везде. Однажды они отправляются в прекрасный старинный город. Ее муж Александр должен встретиться с давним другом, которого Тонечка не знает. Кто такой этот Кондрат Ермолаев? Муж говорит – повар, а похоже, что бандит…Когда вся жизнь переменилась, Тонечка – деловая, бодрая и жизнерадостная сценаристка, и ее приемный сын Родион – страшный разгильдяй и недотепа, но еще и художник, оказываются вдвоем в милом городе Дождеве. Однажды утром этот новый, еще не до конца обжитый, странный мир переворачивается – погибает соседка, пожилая особа, которую все за глаза звали «старой княгиней»…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы