Роковое наследие. Правда об истинных причинах Холокоста

Скорость перемен застала многие семьи врасплох. В Кенигсберге отец Герды Люфт только недавно принял внезапное решение уйти на пенсию. Он продал свое дело по импорту и экспорту и был полностью готов посвятить свои последние годы тихому существованию в науке. Однако начало военных действий в один момент изменило его планы: цены выросли, и инфляция смела его сбережения, вынудив пойти на незначительную должность в банке. «Больно было видеть», вспоминала впоследствии его дочь, как отец каждое утро отправляется на работу «медленным шагом, опираясь на трость, останавливаясь, хрипло переводя дыхание»²⁰. В первые недели войны подобные истории жизненного переворота встречались в каждом уголке страны. Оглядываясь на период мобилизации, еврейская благотворительная организация во Франкфурте вспоминала, как много людей в результате оказались за чертой бедности. «Мобилизация лишила многие семьи кормильцев, арендаторов или квартирантов», – отмечала она. «Дела буксовали, владельцы недостаточно крепких предприятий попадали в финансовые затруднения, служащие теряли работу или переходили на полставки»²¹.

Но не только семьи оказались внезапно втянуты в период быстрых перемен – всем государственным учреждениям пришлось адаптироваться к военным запросам. Например, некоторым школам пришлось физически уступить место войне, так как быстрый рост армии заставлял ее реквизировать здания, а иногда и целые учреждения²². Правительство особенно стремилось эксплуатировать потенциал школьников как одновременно работников и будущих бойцов. Молодым людям от шестнадцати и старше предстояло работать на нужды фронта, а от школ требовалось выделить время для военной подготовки²³. Юные сионисты, объединенные в молодежное движение «Блау-Вайс», вцепились в этот шанс поучаствовать в военных играх. Даже если они предполагали всего лишь погоню за условным врагом по лесам Берлина, юные немецкие евреи получали фантастическую возможность показать свою мужественность. Привлекая участников движения к действию, руководство «Блау-Вайс» объясняло им, что настал момент «нам, уверенным в себе молодым евреям, дать отпор оскорблениям», перенесенным в мирное время. Военная сила должна была дать сокрушительный ответ антисемитским обвинениям евреев в слабости²⁴.

Мобилизация, а с ней и военные игры в школах, поскольку касалась большинства немцев, была строго мужским делом. Женщинам и девушкам была предписана куда более значительная роль – им предстояло заботиться о семье, о доме и о раненых. Придерживаясь этой знакомой линии, одна еврейская журналистка призвала женщин «энергично вмешиваться всюду, где нужна помощь». В идеале, как объясняла она, им следует заняться медициной, чтобы «заботиться о раненых и больных»²⁵. Кете Франкенталь, лишь недавно закончившая обучение медицине, последовала призыву и отправилась добровольцем на фронт. Власти подтвердили, что, хотя им и правда нужны врачи, на самом деле они имели в виду врачей-мужчин. Как оказалось, военные врачи тоже получали офицерский ранг. И было бы «опасно для армейской дисциплины», как сказали Франкенталь, если бы мужчинам пришлось отчитываться перед ней. Поскольку немецкая армия поставила гендерную иерархию выше медицинских нужд, Франкенталь предложила свои услуги австрийцам, которые немедленно взяли ее военным врачом²⁶.

Когда немецкое общество поощряло женщин, чтобы те занимали медицинские посты, речь шла о вспомогательных должностях, в лучшем случае о профессии медсестры. Но даже здесь образ женщины-медсестры, бесстрашно выхаживающей раненых на фронте, оказался скорее идеальным. В реальности очень немногим женщинам хватило времени или финансов, чтобы пройти подготовку медсестер; к концу войны в этом качестве отслужило лишь около 25 000 женщин²⁷. Первоначально большинство евреек, в конце концов принятых на медицинскую службу, уже были профессиональными медсестрами, а не добровольцами. Так было в еврейском госпитале Штутгарта. В начале конфликта штат из девяти медсестер под руководством д-ра Густава Фельдманна предоставил себя в распоряжение для военных задач. Их немедленно направили в военный госпиталь в Брайзахе, расположенный на одной из главных переправ через Рейн, через которые войска направлялись к месту сражений в Лотарингии²⁸.