Роковое наследие

Тамия с интересом наблюдала за тем, как актеры репетируют, гримируются, обсуждают игру друг друга…

Грим, закончив с туалетом, поправил бант на шее, надел парик и приосанился, красуясь перед Тамией в облике мелкопоместного князька. Илинкур воспользовался этим и первым уселся перед зеркалом. Внимание Тамии, к неудовольствию Грима, тут же переключилось на него.

Илинкур подцепил пальцем краску и замазал ею рубец. Взял кусочек пробки, обуглил ее над пламенем свечи, подул. Когда потухла последняя искорка, начал ставить на лбу и щеках точки и растирать их. Затем он сделал два-три пятна темно-красной краской, достал пуховку и припудрил лицо.

— Может, добавить серовато-желтого оттенка дряхлости? — обратился Илинкур к Гриму, как к признанному мастеру.

— Молодость и старость, дорогой мой, не на коже, а в глазах, — назидательно сказал тот. — Но ты и сам это прекрасно знаешь. Стоит, пожалуй, обозначить резкие черточки вниз от углов рта.

Понаблюдав за процессом преображения, Грим подошел и собственноручно оттенил Илинкуру нижнюю губу. Полюбовался результатом и сказал:

— Видишь, Тамия, этот штрих придает вид бессильно опустившейся нижней челюсти.

Плешивый парик с заплетенной косичкой дополнил картину. Илинкур, кряхтя, поднялся с табурета. Казалось, он съежился и стал меньше ростом. Перед Тамией стоял дряхлый старик. Его грудь ввалилась, живот, напротив, выпятился вперед, глаза потухли. Эта развалина, шаркая ногами, прошлась по гримерной.

— Поразительно! — в восторге прошептала Тамия.

Актеры зааплодировали.

— Ёфф! — раздалось из-за перегородки, которая разделяла и без того тесную гримерную на мужскую и женскую половины. — Проклятые крючки!

— Тамия, помоги Анаис, — попросил Грим. — У нее опять волосы запутались в застежках, а нам начинать через десять минут.

Когда девушка вышла, он тяжело вздохнул. Давно у Грима не было благодарного и восторженного почитателя, вернее, почитательницы. В его возрасте такое особенно ценится. Только что он лишил себя тайного удовольствия — восхищения профессионализмом со стороны молодой красотки. Ведь Гримом его назвали не случайно. Это театральное имя он получил от родителей, когда обозначился его талант: умение при помощи красок создавать образы.

Тамия в нерешительности остановилась, увидев оголенную спину Анаис. Она запросто входила на мужскую половину, заставляя молодых актеров сильно смущаться — здесь же сама растерялась. Огрехи неполной трансформации.

Анаис нещадно драла волосы, пытаясь освободить запутавшиеся пряди.

— Я помогу, — спохватилась Тамия.

— Ненавижу эти архаичные застежки, — процедила Анаис сквозь зубы. — На кой, спрашивается, их использовать, если я все равно не поворачиваюсь к зрителям спиной.

— Достоверность и еще раз достоверность, — послышался голос Грима.

— Маразм и еще раз маразм, — откликнулась Анаис.

Тамия тем временем освободила ее волосы и занялась крючками. Когда дело уже подходило к концу, выяснилось, что пара застежек пропущена, и ворот перекосился. Пришлось начинать все сначала.

— Что это? — спросила Тамия, заметив на спине у Анаис рубец.

— Ты о чем?

Тамия прикоснулась пальцем к бугристой коже.

— Ах, это. Клинок, — последовал ответ. — Пришлось наспех прижигать рану.

Анаис повернула голову, пытаясь рассмотреть спину, и платье соскользнуло у нее с плеч. Тамия замерла.

— Неужели так ужасно? — нахмурилась Анаис. Она завела руку за спину и пробежала пальцами по шрамам. — Я к ним привыкла. Вот здесь, — нащупала Анаис, — была колотая рана. Кинжал. А это, — пальцы перекочевали на бок, и она на секунду задумалась, — это от меча. Есть еще, если тебе интересно. Везет мне… вернее, не везет.

— Девушки, поторопитесь, — окликнул их Грим. — А вы, шалопаи, прочь отсюда!

— Опять эти стервецы подглядывают! — Анаис стукнула кулаком по столу. — Ничему не учатся.

Тамия быстро натянула ей на плечи платье и стала лихорадочно его застегивать.

— Опаздываем. Посмотрю как-нибудь в другой раз, — пробормотала она и украдкой стерла со лба испарину.

— Прически делать умеешь? — с надеждой спросила Анаис.

— Да, — отозвалась Тамия. — Вернее… только одну.

— Валяй, — обрадовалась Анаис. — У меня плохо выходят прически той эпохи. Впрочем, как и любой другой.

Тамия постояла в нерешительности. Наконец, пробормотала заклинание и щелкнула пальцами.

— Опа! — только и смогла сказать Анаис, уставившись на отражение с кучей косичек.

— Ничего другого не умею, — развела руками Тамия.

— Но это же мужская прическа, — сказала Анаис. — Давай-ка обратно.

— Возвратного заклинания я не знаю. Парикмахер к тому моменту, когда выложил мне профессиональный секрет, был уже мертвецки пьян. Так что…

Анаис облизала губы, да так и осталась сидеть. Она представила себе реакцию Грима на попрание исторической достоверности.

— Мда-а-а, подруга, — наконец, произнесла она. — Чтоб все это расплести, и часа не хватит.