Роковое пророчество Распутина

— Да. Мне нравится.

— Я понял. Так — лучше.

— Да. Лучше…

Глинтвейн обжег горло, и она закашлялась.

— Забыл предупредить. Горячий.

— Ничего…

Молчание снова обволокло все вокруг. Тишина прокралась вдоль стен и накрыла их с головой.

— Все в порядке?

— Да. Но завтра…

— Надо дождаться этого «завтра».

Ей хотелось спросить: а что, есть другие варианты? Завтра может не наступить? Но Анна молчала, понимая неуместность собственных слов.

Данила опустился на пол рядом с ней. В опасной близости — всего несколько сантиметров отделяло их друг от друга. И Анне показалось, что ее кожа буквально дымится. А кровь становится как этот горячий глинтвейн.

Словно почувствовав ее состояние, Данила мягко отодвигается в сторону. Так лучше. Безопасней.

«И чего ты боишься? — спрашивал кто-то внутри Анну. — Себя? Или кого-то еще? А кого? В чем дело?»

Она пила глинтвейн маленькими глотками, по телу растекалось тепло. Тело нагрелось до взрывоопасных градусов, ее губы тоже — горячие, а зубы стучат о стакан. Она не могла больше сделать ни глотка. И со стуком поставила бокал на пол.

— Прости, — шепнул Данила.

— За что?

— За все…

— За все — не надо.

— Как хочешь…

Разговор был явной бессмыслицей. Но так ли важны слова? Значение имеют звуки — круглые, музыкальные. Они плывут в воздухе и уплывают за окно — к темному небу и луне.

Анна снова взялась за бокал, но рука предательски дрожала. Данила перехватил ее ладонь. И поцеловал…

Медленно, перебирая каждый палец… От этой невыносимой сладостной пытки можно было сойти с ума. Ей хотелось выдернуть руку и одновременно длить и длить это наслаждение…

— Какая мягкая кожа… Как молоко и мед.

— А я не люблю ни того ни другого.

— Я тоже.

Они засмеялись, и смех немного разрядил обстановку.

— Ты замечательная девушка, — прошептал Данила.

— Да уж…

— А знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? Очарование простоты.

— Которая хуже воровства?

— Простота очаровательна, потому что чиста. И это странным образом волнует.

— Кого?

— Меня…

И он придвинулся и поцеловал ее в губы. Поцелуй нежный, не нахальный, а скорее — робкий, но он произвел в теле Анны настоящую революцию. Кровь бурлила, что-то взрывалось изнутри мириадами звезд, которые текли по венам звездной рекой…

Поцелуй едва коснулся губ, но и этого было достаточно. Он обжигал. Анна прикоснулась пальцами к своим губам.

Но Данила отвел ее руку и поцеловал еще. И еще…

Медленно он обнял ее, притянул к себе.

— Свет, — шепнула Анна.

— Занавесить окно?

— Нет, нет…

Она хотела сказать, что ей нравятся эти переливы света — таинственного темно-золотого, нравится, как свет мерцает в Данилиных глазах, скользит по его плечам и ее рукам. Свет — союзник и волшебник.

— Как хочешь… — Он медленно раздевал ее, словно исполняя некий ритуал. Его руки скользили бесконечно долго. И это усиливало наслаждение…

И вот она перед ним обнажена. Он приник к ней, и Анне казалось, что сердце сейчас выскочит из груди…

Пробуждение было внезапным. Словно кто-то завел внутри механизм, и он щелкнул: пора!

Анна вскочила с кровати и ощутила собственное тело невесомым: еще немного, и она взлетит. Может быть, за одну ночь она превратилась в птицу? Ее взгляд упал на подушку рядом. Данилы не было!

Он в ванной? Анна прислушалась — никаких звуков. Куда-то ушел?

С него станется. Ушел по делам и скоро вернется. А сколько сейчас, кстати, времени? Анна бросила взгляд на мобильный. Десять! Как долго она спала!

Анна прислушалась к звукам, ей казалось, что вот-вот откроется дверь комнаты и войдет Данила… Но он не приходил. Оставаться в номере было невыносимо. Просто сидеть и ждать?

Она позвонила ему, но телефон оказался недоступен.

Анна нахмурилась. Встала, оделась и постучала к Даниле в номер. Может быть, он ушел к себе? В ответ была тишина.

Анна оделась и спустилась на ресепшен.

Там сидела молоденькая девушка. Она вскинула на Анну глаза и спросила, чем она может помочь.

Тщательно выговаривая английские слова, Анна спросила, выходил ли куда-нибудь молодой человек. И описала Данилу.

— Йес, йес, — закивала девушка, и ее задорные кудряшки взлетели вверх. — Он заказал такси и уехал.

— Куда? — тупо спросила Анна, ощущая, как темнеет в глазах.

Девушка пожала плечами.

Это был удар ниже пояса! Даже не удар, а самый настоящий нокаут. Как так? Как он мог уехать? Ничего не сказав… Что же такое получается? Мысль билась, как бабочка о стекло, не находя выход. Поверить в то, что Данила просто переспал с ней и помахал ручкой, было невозможно. Все в Анне протестовало против этого. Протестовали руки, губы, тело. Протестовала память, которая упорно не хотела отпускать воспоминания прошедшей ночи, цепко держалась за них, не давая раствориться в наступающем дне.

Анне показалось, что еще немного, и она упадет в обморок. Ее о чем-то спрашивают?

— Что?

— Вам плохо?

— Нет, — замотала головой Анна.

«Мне очень даже хорошо, — подумала она про себя. — Просто замечательно!»

— Ок? — спросила девушка, улыбаясь.

— Окей, — подтвердила Анна.