Роковое влечение

Проснувшись, Антонио первым делом повернулся к Ульяне, девушка спокойно спала, широко раскинув руки. Она уже привыкла, что ей нельзя ни к чему прикасаться и нужно беречь ладони, поэтому лежала, не двигаясь. Антонио повернул запястье и аккуратно приподнял край листа, с облегчением вздохнул — ее раны подсохли. Но все равно выглядели хреново и, как не крути, нуждались в обработке. Всё события и страхи последних дней очень сильно выматывали, заставляя нервничать, дёргаться и постепенно сходить с ума. Сколько еще они продержатся в этом забытом богом месте? Какое количество раз им повезет не сдохнуть?

Для ночлега они приспособили естественную расщелину в скальной части горы, куда Антонио за день натаскал листьев, травы и веток. Внутри оказалось довольно тепло и безопасно. Уютное местечко, прикрытое со всех сторон большими камнями, ветром не продувалась. Здесь даже можно было развести небольшой костер.

Он встал у выхода, изучая горизонт. Воздух был влажным, сквозь густые облака виднелись небольшие островки голубого неба. Он собирался пойти на рыбалку, а потом вдруг обернулся. Антонио толком не понял, когда нахрен настолько привязался к ней, что стал бояться оставить одну?

Ульяна пошевелилась, причмокнув губами во сне. Она сладко спала, словно не существовало никакой ежедневной смертельной опасности и ноющих ран на ее теле. В свете костра нежная кожа обладала чарующим розоватым оттенком и, кажется, от неё исходила магическая аура. «Хренов романтик», — посмеялся Антонио над своими мыслями. В костре угасал огонь, потрескивали, разваливаясь на угли, толстые поленья, изредка взрываясь искрами. Смолистый аромат плыл по воздуху, свиваясь кольцами дыма. В глубине пещеры, между валунами, едва слышно завывал ветер. Он не сдержался, вернулся и, наклонившись, поправил листья, чтобы козочка не лежала на земле. Приложил ладонь к ее лбу. Главное — температура тела, ее повышение может означать заражение крови.

Девушка улыбнулась, почувствовав его присутствие, открыла глаза, сладко зевнув. Антонио увидел маленький розовый язычок за прекрасными белыми зубами. Она приподнялась на локтях и потянулась губами, обнять не могла, поэтому вот таким странным образом приглашала поцеловать себя. Он знал, что она притворяется, будто ей не больно, ладони наверняка ныли, бесконечно, каждое мгновение доставляя дискомфорт. Его восхищало, что она почти не капризничала, а улыбалась, будучи такой слабой и в тоже время охренительно сильной.

— Доброе утро.

Усмехнувшись, он наклонился, планируя быстро чмокнуть и отправиться на поиски завтрака. Ее раны еще не зажили, значит, он потерпит. Но хотелось сильно. Как будто ему только исполнилось пятнадцать, а перед ним первая позволившая потрогать сиську женщина. Надо сказать, пристрастился он к сексу с Ульяной знатно, аж нутро скручивало от воспоминаний ее тесноты и вкуса. Взгляд бесстыже скользнул по голым ногам и майке, натянувшейся на груди. Он скрипнул зубами, удерживая себя на месте, выругался, втянув сладкий женский запах.

Но как-только он прижался к ее рту, Ульяна выгнулась кошечкой, лизнула его языком и укусила за нижнюю губу. Затем поцеловала шею, где чернела жёсткая щетина, медленно переходящая в бороду. Он навис над желанным телом, упираясь кулаками в каменистый пол.

— Полечи меня, — прошептала Ульяна, намекая на вполне конкретное лекарство.

А дальше всё было как в тумане: розовом, сладком и вязком, затапливающим сознание. От этой женщины у него срывало крышу.

Сам не понял, как принялся целовать: болезненно, мучительно, нежно. Облизывал всю целиком, словно обезумевший, каждый миллиметр женской кожи. Ульяна так много будила в нем. Антонио дотронулся до хрупкого тела, и, прижав к себе, начал страстно ласкать её губы, углубляя поцелуй, возбуждая, от чего член затвердевал в штанах. Внутри полыхнуло с такой силой, что глаза застелило пеленой желания. Ничего не осталось, кроме чувственного тела под ним. Это был далеко не первый и даже не пятый раз, когда они занимались сексом, но все, что происходило сейчас в пещере, чувствовалось иначе. Глаза в глаза, отсекая все лишнее.

Антонио привык руководствоваться разумом. Всю жизнь поступал, просчитывая все за и против, тщательно взвешивая свои решения. Он легко контролировал желания и всегда держал слово, чётко выполняя обязанности.

С появлением Ульяны, все пошло наперекосяк. Впервые, он так легко менял то, что задумал. Хотел пойти на рыбалку, а вместо этого долго, со смаком целовал её грудь, всасывая губами затвердевшие вершинки. С наслаждением наблюдал, как рвано она хватала ртом воздух, как сочилась желанием, возбуждаясь все сильнее, раз за разом достигая точки кипения. Раскаленная, раскрытая для него, она раздвигала ноги шире, в очередной раз предлагая любить себя. Играла нечестно, соблазняла, призывно облизывая губы.

Здесь, на острове, Ульяна заполнила собой весь его мир и это странным образом удивляло Антонио.