Роковое влечение (СИ)

Я почувствовала, проснувшись, как он проверял мои руки и ноги, мне так нравилась его забота, она грела теплее костра. А ведь раны ныли, доставляя бесконечную боль. Я крепилась, нарочно скрывая от Антонио, что в местах повреждения на руках ощущалась токающая боль, а это означало, что внутри образовался гной, и протяну я недолго. Но расстраивать пирата не стала, попросив ещё немного нашей сладкой близости. Мне нравился этот мужчина, который даже в такой тяжёлой обстановке не терял присутствия духа, боролся, дрался с любым препятствием, встававшим у нас на пути. И никогда не думал о себе, только о нас.

Но раз уж мои чувства вызывали у него такое отторжение, то и на раны жаловаться я не буду.

— Зачем ты это сказала? — никак не унимался пират, до молний в глазах поражённый дерзостью моего признания.

Я отвернулась. Для чего люди признаются в чувствах? Наверное, потому что не могут сдержаться… Немного обидно, что мои слова вызвали столь негативную реакцию.

— Сказала, потому что хотела, — пробурчала я, пытаясь встать.

Оперлась на локти, раскорячилась, стараясь удержаться в вертикальном положении. Антонио не помогал мне, стоял неподвижно, заметно злился. Я утонула в его нежности, страсти и заботе одновременно, вот я и сказала то, что почувствовала.

— Так не бывает, слишком быстро.

Он продолжал меня рассматривать с суровым интересом, будто невесть откуда взявшийся призрак. С некоторой долей ужаса, а может быть, восхищения, не знаю. Понятия не имею, какая из южных кровей взыграла в моем пирате, но он размахивал руками, возмущаясь.

— Меньше, чем две недели назад ты любила профессора! Я не хочу больше слышать этого!

— Помоги мне сходить в туалет!

Теперь уже разозлилась я. Антонио подставил мне плечо, заглянул в глаза, будто пытался найти там тайный смысл моих слов. У меня сложилось впечатление, что он слышал это сотню раз и мне попросту не поверил. Но несмотря ни на что он жутко нравился мне и когда так забавно ругался, я поджимала губы, скрывая улыбку.

— Я не дам тебе умереть, но не обязательно врать для этого, — как-то слишком грубо прихватил меня за спину пират. — Мне это не нравится!

— Ты можешь хоть лопнуть от злости, но того, что я чувствую этого не изменит, — вцепилась я в его бок, как бы случайно царапая кожу.

— Тоже мне учёная. Разве ты не должна быть прагматична и относится ко всему с научной точки зрения.

Мы поковыляли к выходу.

— Ты доставил мне массу физического удовольствия, Антонио, так что мои чувства вполне объяснимы с научной точки зрения, — огрызнулась.

Антонио смотрел вдаль. В его глазах я выловила отражение каёмки морского горизонта с маячившим на нём, на фоне голубого неба, контуром огромного военного корабля. А к берегу мчалась моторная лодка.

Сердце дёрнулось от страха вверх и тут же спикировало вниз, прямиком к голодному желудку.

— Прятаться нужно? — с опаской взглянула я на своего пирата.

Не понимала радоваться или умирать от страха.

Глаза Антонио сузились, он облизнул нижнюю губу, но промолчал и отчего-то сильнее прижал меня к себе.

Глава 28

Мое сердце трепыхалось в груди, хотелось обнять Антонио, прокричать, что все получилось и нас наконец-то спасут, вызволив из плена необитаемого острова. Но любимый пират молчал. По непроницаемому мужскому лицу трудно было понять, о чём он думает, и я вдруг резко осознала, что сейчас у меня заберут моего Антонио, которого никогда больше не увижу. Я судорожно пыталась вспомнить, есть ли в Индонезии смертная казнь. Для военных шедший рядом со мной мужчина — нарушивший закон преступник, а для меня самый лучший, храбрый и потрясающий человек на свете. Меня больше не заботило его прошлое. Я просто хотела быть с ним, ужаснуло понимание того, что я согласна остаться на острове, только бы в его крепких объятьях… Пусть дадут нам еды и воды, сообщат родственникам о нашем благополучии и катятся ко всем чертям, лишь бы Тони все так же подставлял мне свое сильное плечо.

Люди, одетые в форму, держали оружие, и судя по выправке, отношение к пиратам не имели.

Но чем ближе мы подходили к пляжу, тем сильнее меня окутывал страх. Ужас сжимал не только мое тело, но и душу. Мой Антонио, не отдам! Ни за что не отпущу! Спрятаться, пока не поздно, сделать вид что нас здесь нет! Остаться на острове навсегда! Кровь била в виски, мысли путались. Но Тони упрямо шел вперед.

— Давай скажем, что ты был на яхте, — ковыляла я рядом с Антонио, глядя на него снизу-вверх, он на меня не смотрел. — Ты будешь, как бы Искандар, понимаешь? Мы скроем, что ты один из них. Ты ведь помог мне, спас, ты не такой, как эти ублюдки пираты. Да мне все равно, что там происходило раньше…