Роковой дом

Большинство мужчин, которых она встречала, с тех пор, как стала вдовой, обращались с ней, словно с милым ребенком. Многие флиртовали просто ради удовольствия пофлиртовать с хорошенькой женщиной, другие — сознавала она с негодованием — начинали проявлять к ней интерес, когда выяснялось, что она владеет немалым состоянием. После смерти мужа Сильвия получила несколько предложений Руки и сердца, но ни один из тех, кто признавался ей в любви, не рассказывал о себе столько, сколько этот Француз.

Слова графа тронули и заинтриговали ее, тем более, что вел он себя крайне сдержанно. Не так уж долго пробыв на «Вилле дю Лак», Сильвия успела заметить, что граф знаком со многими постояльцами, но ни с кем из публики, весело щебетавшей в столовой отеля накануне вечером, он не вступал в близкое общение.

Перед тем, как войти в отель, Сильвия остановилась и взглянула графу прямо в лицо.

— Я должна благодарить вас, — заговорила она робко, — за любезное предостережение. Знаете, у нас, в Англии, есть пословица: «Кто предупрежден, тот вооружен». Поверьте, я не забуду того, что вы сказали. Конечно, этот разговор останется между нами.

Граф мгновение молча рассматривал ее, а потом выразительно произнес:

— Боюсь, правда обо мне известна всякому, кто проявляет интерес к моим делам. Уверен, например, что ваша польская подруга знает обо всем. Перед вами человек, потерявший все свои деньги до последнего гроша, никогда и нигде не работавший и живущий за счет сердобольных родственников.

Ни разу прежде Сильвия не слышала такой горечи в человеческом голосе.

— Лошадь, которую вы видели утром, — продолжал он, — принадлежит не мне, а моему зятю. Мне присылают ее каждый день, потому что сестра любит меня и считает, что прогулки верхом необходимы мне для здоровья, мой зять — великодушнейший из людей, но он не дарит мне лошадь, так как опасается, что я ее продам, а деньги пойдут на игру.

Наступила длительная неловкая пауза. Затем граф продолжил, уже более бодрым тоном:

— А теперь, мадам, до свидания, и простите, что навязал вам свои личные горести. Обычно я не позволяю себе этого с людьми, которых не имею чести близко знать.

Сильвия поднялась в свой номер. Разговор тронул ее и взволновал. Никогда прежде ей не приходилось заглядывать в глубины чужой души.

Жизнь полна загадок, она похожа на паутину из множества тонких, едва видимых нитей. Эта удивительно откровенная, и в то же время ни к чему не обязывающая беседа с посторонним человеком — более того, с иностранцем — заставила Сильвию понять, как мало, в сущности, люди знают друг о друге.

Как мало, к примеру, она знает о Билле Честере — впрочем, о нем, наверное, и знать нечего. И об Анне Вольски ей почти ничего не известно! Они подружились, а ведь Анна не доверила Сильвии ни одного своего секрета. Сильвия не знала даже Домашнего адреса своей подруги.

Сильвия чувствовала, что между нею и французом, которого она впервые увидела всего неделю назад, возникла неразрывная связь. Если даже им никогда больше не придется встретиться, она никогда не забудет, что он позволил ей заглянуть в глубины своего изболевшегося сердца. Он приподнял край Завесы, скрывавшей его чувства и сделал это для того, чтобы спасти ее, незнакомую женщину, от беды, которую испытал на себе!

ГЛАВА 7

Через два часа после посещения potager «Виллы дю Лак», Сильвия Бейли, вместе с Анной Вольски, вкушала завтрак в «Пансионе Мальфе».

Обе гостиницы были до смешного не похожи одна на другую. В «Вилле дю Лак» было просторно, комфортно и тихо. Клиенты мсье Польперро (так, по крайней мере, казалось Сильвии) проводили большую часть времени наверху, в своих номерах, или в Казино; многие из них имели собственные автомобили, на которых совершали длительные прогулки.

Здесь, в «Пансионе Мальфе», царила суета, не умолкали болтовня и смех. Несколько молодых постояльцев ежедневно ездили на работу в Париж. Другие, а среди них и Анна Вольски, находились в Лаквилле, чтобы удовлетворять свою страсть к игре. Немало клиентов не жили, а только столовались в пансионе

Среди последних Сильвия, к своему удивлению, обнаружила мсье и мадам Вахнер, пожилых супругов, которых Анна Вольски видела год назад в Экс-ле-Бене.

Муж с женой сидели за узким табльдотом напротив Анны и Сильвии; заметив подруг, женщина снова расплылась в улыбке.

— Ну вот мы и встретились опять! — воскликнула она по-французски гортанным голосом. И добавила, обращаясь к мадам Вольски: — Здесь не так, как в Экс-ле-Бене, не правда ли, мадам? Анна покачала головой.

— Действительно, ничего общего!

— И все же Лаквилль — чудесное место, и совсем не такое дорогое, как можно было бы подумать.

Мадам Вахнер наклонилась через стол и доверительным шепотом произнесла:

— Что до нас, то мы с мужем сняли небольшую виллу. Ему надоели гостиницы.

— Но ведь в Эксе вы тоже жили на вилле? — удивленно спросила Анна.

— Да, конечно. Но потом у нас случилась большая беда… — женщина вздохнула. — Вы об этом, возможно, слышали. — Она уставила на Анну испытующий взгляд своих маленьких блестящих глазок.