Роковой подарок

Ноге было больно, Маня наклонилась и стала тереть её изо всех сил, а потом посмотрела, что попалось ей на пути – чемодан. Огромный синий чемодан на колёсиках. От Маниного падения он отъехал далеко в сторону и замер, упёршись в кресло.

Судя по всему, она оказалась в комнате Жени. Здесь было светло, просторно, легкомысленные шторы, диван с подушками. В кресле торчал большой меховой кролик, раскинувший смешные длинные уши – очень женский интерьер.

Маня попробовала приподнять чемодан – он оказался очень тяжёлым, видимо, его собрали в какую-то дальнюю поездку. Куда Женя собиралась уезжать и когда?…

Потом Маню заинтересовали картины на стенах – роскошные натюрморты, сплошь цветы, фрукты и вазы. Они была написаны на… фарфоре, на огромных фарфоровых пластинах, очень тонко, филигранно. Маня читала когда-то о такой росписи фарфора – технология считалась уникальной и стоила бешеных денег.

На столе, обитом розовой кожей, Маня обнаружила альбом для рисования, карандаши, несколько книг по истории Средневековья, целую коллекцию ручек и больше ничего, ни одной записи, ни одной картинки в альбоме, пусто.

Зато на комоде позади кресла теснилось множество фотографий детей, маленьких и подросших, Максима, совсем молодого и постарше, за фотографиями обнаружился диплом в солидной золочёной рамке.

Маня вытянула шею и прочитала: «Благодарность… Спорткомитет РФ… Евгении такой-то… за вклад в развитие…», и тут её как громом поразило – благодарность была подписана заслуженным мастером спорта… по стрельбе Сиротиным.

– Марина, – приглушённо позвали снизу. – Нашли что искали?

Маня схватила рамку, сунула в рюкзак, где уже лежала папка, кинулась в коридор, прикрыла за собой дверь и затопала по лестнице вниз, сильно припадая на хромую ногу.

…Вечная история с этой ногой, везде она падает!

– Нет, Маргарита, – объявила она поджидавшей внизу домоправительнице, – не нашла. Если вдруг вам попадутся очки, позвоните мне, ладно?

– Я чай подала в гостиную.

Маня уселась, не выпуская из виду рюкзак с похищенными вещами. Маргарита налила ей чаю.

Тут только писательница обратила внимание, что чашка на столе одна.

– А вы?

– Ничего, ничего.

– Нет, как же я одна буду пить?

Женщина достала ещё одну чашку и пристроилась напротив.

– Вы как Женя, – сказала она грустно. – Та тоже сроду без меня чай пить не сядет. Иди, говорит, вместе попьём! Она для меня специальные конфеты держит, я шоколад не люблю, а мармелад обожаю. Так у нас всегда лимонных долек запас. Вы не знаете, когда уж её домой-то отпустят?

– Не знаю, – призналась Маня. – Роман обещал адвоката ей доставить.

– Ещё адвокат какой-то! – фыркнула Маргарита. – Как будто Женя могла Максима убить! Чепуха на постном масле.

– Не могла? – уточнила Маня, глядя в чашку.

– Да что вы говорите-то такое, Марина?!

– А в то воскресенье она дома была, Женя?

– Да откуда я знаю, где она была?! – вдруг рассердилась домоправительница. – Я у них не выспрашиваю, куда они пойдут или поедут, ещё не хватает!

– Но уезжать-то она собиралась?

– Кто?! Женя?! С чего вы взяли?!

Маня не могла признаться, что своими глазами видела собранный чемодан, и поэтому проблеяла нечто неопределённое:

– Мне Максим, кажется, говорил, я точно не помню.

– А я уж точно не в курсе. Только если ко мне кто придёт и допытываться станет, хоть из милиции, хоть из прокуратуры, я прям в рожу плюну!

Маня улыбнулась.

– Вы за них горой, Маргарита. Так редко бывает.

– Не знаю я, как бывает, – отрезала домоправительница. – Я когда эту работу нашла, мне все соседки-товарки в уши пели, что на богатых работать – хуже нет! И шпынять-то меня с утра до ночи будут, и гонять за делом и без дела, и оскорблять, и унижать, а потом ещё в краже обвинят и в тюрьму посадят! А я от Максима с Женей и от детей ихних за все годы ни одного плохого слова не услыхала! Ну, бывает, Максим Андреевич расшумится, так его Женя – раз, и успокоит. Она как с работы задерживается, так он места себе не найдёт и ужинать не сядет.

– А она разве задерживалась?

– Редко, – призналась Маргарита. – В ихнем музее к шести часам уже тишина и нет никого. Но бывало, конечно! Делегация какая-нибудь нагрянет, она и сидит с ними, ей по должности положено.

– По должности? – переспросила Маня заинтересованно.

– Ну, конечно, она ж заместитель! Директор сидит, и она с ним, куда деваться.

Маня покивала: и в самом деле, деваться некуда.

– И дети выросли хорошие, непьющие, негулящие! Федя мой любимец, а уж Машенька так вообще!..

– Идеальная семья, – поддержала Маня, и тут Маргарита словно наотмашь захлопнула перед ней дверь.

– Этого я не знаю, – холодно проговорила она. – Идеальная или там какая ещё. Теперь вот никакой семьи нету. Отца убили, мать забрали.

– Я вас обидела?

– Никто меня не обидел. К вечеру Машенька должна вернуться, а назавтра Федя, что я им скажу? Как в глаза взгляну?

Маргарита шмыгнула носом, сорвалась с места и скрылась из глаз.

…Беда, подумала Маня тоскливо. Какая беда.

Одним глотком допила остывший чай, вздохнула, потёрла ногу и поднялась.

– Паша, – закричала откуда-то издалека Маргарита. – Ты эту лейку не бери, ты садовую возьми!