Роковой подарок

Маню как будто обожгло.

Точно! Так и было! Именно это имя Максим и назвал!

«Паш, это ты?» – спросил он и полез в кусты, а потом раздались два сухих щелчка.

Маня кинулась на голос и застала Маргариту на ступенях, выходящих в парк.

– Кто этот Паша? – выпалила она. – Вы сейчас позвали?

Маргарита вытаращила глаза.

– Рабочий наш, Паша Кондратьев, – ответила она с изумлением. – Помогает в саду, сам-то в сельхозакадемии учится. Садовник раз в неделю приходит, а Паша всякий день.

– И в воскресенье приходил?

– Должно быть, приходил. Да что с вами такое, Марина?

– Где он, этот ваш Паша?

– Да вон с лейкой! В клумбе!

Маня скатилась со ступенек и бросилась «в клумбу».

– Павел! – закричала она.

Парень оглянулся и уставился на неё. Из лейки прямо в куст текла вода.

– Зачем вы поливаете? – подбежав, спросила Маня. – Дождь вчера весь день лил.

Парень посмотрел на лейку.

– Так я эти горшки с террасы принёс, – сказал он немного растерянно. – Они там под крышей стояли, но им солнце нужно, вот я и вынес. А что? Не надо было?

– Вы были здесь, в саду в воскресенье?

Парень замотал головой и сделал шаг назад.

– Я вас видела! – закричала Маня. – Моя собака вас прогнала! Вы убили Максима!

Парень вдруг изо всех сил швырнул в неё лейку, она еле успела увернуться.

– Паша, куда ты! – закричала Маргарита.

– Стой, стой! – завопила Маня.

Но он уже перепрыгнул клумбу и со всех ног помчался по дорожке, вымощенной розовым кирпичом.

* * *

– А я вам в десятый раз повторяю, гражданка писатель, чтоб вы не лезли куда не следует! Зачем вас понесло к потерпевшему в дом?! Что вы там забыли?!

– Очки! – очень убедительно и с напором выговорила Маня. – Я поехала за очками! И там был парень, садовник! И я вспомнила тот день, воскресенье! Когда затрещали кусты, Максим позвал: «Паша!» И пошёл на звук! И его застрелили.

– И где теперь мне искать этого Пашу?!

Маня осеклась:

– Откуда я знаю…

– Во-от, во-от, не знаете вы! А если бы следствие шло своим чередом, дошло бы дело и до Паши!

– Маргарита, домоправительница, сказала, что он студент, у них подрабатывает каждое лето.

– Что мне толку от того, что он студент?! Он наверняка не в институт от вас ломанулся!

– Послушайте, Дмитрий Львович…

– Нет, это вы послушайте, гражданка писатель! Не нужно за меня следственные действия вести! Или я вас задержу на трое суток без решения суда!

– Вы всерьёз думаете, что Максима убила жена?

Раневский весь покраснел – вот-вот взорвётся, как перегретый паровой котёл.

– У-уф, – выдохнул он с силой. – У-уф!..

И попросил почти жалобно:

– Идите отсюда, а? Идите, гражданка писатель, чтоб я вас больше не видел. Мне ведь дела нету, что вас по телевизору показывают, я телевизор-то не смотрю.

– Я сейчас уйду, – пообещала Маня горячо. – Вы мне только объясните, есть ли какие-то доказательства, пусть косвенные, что Максима застрелила Женя? Ну, что-то ведь вам известно!

– Нам известно, что супруга наотрез отказывается отвечать, где она провела день убийства. И с кем! Алиби никакого нету! А кто лучше неё знает сад и окрестности? Кто знал, что убитый непременно по той дорожке пойдёт? Жена и знала! Между прочим, она сказала, и в протоколе это зафиксировано, что её муж каждый день одним и тем же путём ходил на пристань и обратно! Стало быть, никакого труда не составляло там его дождаться! Кто ещё об этом мог знать? Посторонние точно не могли!

– А пистолет? Нашли?

– Ищем, – буркнул Раневский так, что стало понятно: ничего они не ищут. – Вот признается жена, сама и скажет, где его скинула, пистолет.

…Да, стремительно подумала Маня. Тут всё против Жени: и собранный чемодан, и грамота от стрелкового клуба!.. Хорошо, Раневский до грамоты не добрался первым, Маня его опередила!

…И почему она молчит, вдова? Почему не говорит, где и с кем была?

А что, если…

Что, если всё именно так, как кажется на первый взгляд: она убила своего мужа?… И Маня сопротивляется этой мысли только потому, что Женя ей понравилась?

– Да точно вам говорю, гражданка писатель, – Раневский, внимательно следивший за её лицом, усмехнулся, – жена и застрелила. Так чаще всего бывает. С виду люди как люди, а на самом деле – отмороженные.

– Можно мне с ней увидеться? С Женей?

Следователь опять озверел:

– Я вам русским языком говорю, не лезьте не в своё дело! Вы есть совершенно посторонний человек, какие свидания?!

– Я поняла, поняла! – Маня поднялась и потянула с пола рюкзак, набитый ворованными документами. – Если что-нибудь узнаю, я вам позвоню. Давайте телефон.

Следователь вновь шумно задышал, но в конце концов протянул ей визитку.

– Ехали бы вы лучше в свою деревню, – посоветовал он напоследок, – правда! Если не хотите в историю влипнуть!

– Да я уже влипла, – сообщила Маня. – До скорого свидания.

Дома Маня застала Лёлю возле печки, чумазую и раздосадованную.

– Она не зажигается, – выпалила Лёля, как только Маня появилась на пороге и пристроила рюкзак на диван имени Орхана Памука или Харуки Мураками. – Я с утра пытаюсь и не получается ничего! Как её топить, Маня?

Писательница уселась рядом с рюкзаком и принялась стягивать с ледяных ног кроссовки.