Роковой поцелуй

А мисс Тавернер решительно направила упряжку вниз по улице легкой рысью, умело удерживая лошадей в повиновении. У нее оказалась легкая, однако уверенная рука: она знала, как управлять передними скакунами, а вскоре показала графу, что умеет пользоваться и хлыстом. Она легонько подстегнула вожака, после чего тряхнула запястьем и поймала ремень за кончик. Девушка доставила его светлость в Гайд-парк без малейшей задержки и дважды прокатила по нему. На мгновение забыв о том, что должна сохранять отчужденную вежливость, она порывисто воскликнула:

– Я ездила на всех лошадях своего отца, но мне еще никогда не попадались такие легкоуздые кони, как ваши, сэр.

– Обо мне говорят, что я разбираюсь в лошадях, мисс Тавернер, – откликнулся граф.

Прогуливаясь по аллее под руку с досточтимым Фредериком Бингом, сэр Гарри Пейтон ошеломленно ахнул и воскликнул:

– Святой боже, Пудель, смотри! Бешеный Уорт!

– Так оно и есть, – согласился мистер Бинг, продолжая нахально изучать через лорнет стайку юных леди.

– Но его серыми в яблоках управляет какая-то дамочка! И дьявольски красивая при этом!

Слова приятеля настолько поразили мистера Бинга, что он поспешно перевел взгляд на коляску.

– Чертовски странно с его стороны. Пожалуй, это и есть мисс Тавернер – его подопечная. Я слышал, она девушка потрясающей красоты. Сто́ит восемьдесят тысяч, как мне говорили.

Но сэр Гарри не слушал его.

– Расскажи мне кто об этом – я бы не поверил! Уорт или сошел с ума, или влюбился! И Генри тоже! Вот что я тебе скажу, Пудель: это означает, что я наконец-то заполучу Генри!

Однако мистер Бинг лишь с умудренным видом покачал головой.

– Уорт ни за что не отпустит его. Ты же знаешь, Бешеный Уорт настолько неразлучен со своим грумом, что это уже стало притчей во языцех. Говорят, он был трубочистом до того, как Уорт нашел его.

– Был. И, если я знаю Генри, теперь он недолго задержится у лорда Уорта.

Но он ошибся. Когда коляска вновь остановилась на Брук-стрит, в остром взгляде Генри, устремленном на мисс Тавернер, читалось нечто вроде уважения.

– Это не то, к чему я привык, или что одобряю, – заявил он, – но вы обращаетесь с ними очень хорошо, мисс, очень хорошо обращаетесь с ними!

Граф помог своей подопечной сойти на землю.

– Можете покупать свой фаэтон с высокой посадкой, – сказал он. – Только передайте Перегрину: подходящую упряжку я подберу для вас сам.

– Вы очень добры, сэр, но Перегрин вполне способен самостоятельно подобрать для меня лошадей.

– Я отдаю должное вашей вполне естественной пристрастности, мисс Тавернер, однако это зашло уже слишком далеко, – заявил граф.

Дворецкий распахнул перед ней дверь прежде, чем она успела придумать сокрушительный ответ. Девушка сообразила, что не подобает ссориться со своим опекуном на глазах у слуги, посему лишь спросила у него, не зайдет ли он в дом.

Но его светлость, отказавшись, отвесил ей поклон на прощание и сбежал по ступенькам обратно к своему экипажу.

Мисс Тавернер разрывалась между негодованием на его высокомерное вмешательство в ее дела и удовлетворением, ведь теперь совершенно уверилась в том, что получит именно тех лошадей, какие ей нужны.

Через несколько дней благородная публика в Гайд-парке была до глубины души поражена зрелищем богачки мисс Тавернер, управляющей прекрасной парой гнедых лошадей, запряженных в изысканный спортивный фаэтон с двойным облучком, выгнутым с лебединым изяществом. Ее сопровождал грум в ливрее, а сама она (памятуя совет мистера Бруммеля) держалась с независимой самоуверенностью, превосходно разбавленной показным равнодушием к тому фурору, который произвело ее появление. И так уж получилось, что по Парку как раз прогуливался мистер Бруммель вместе со своим другом Джеком Ли. Он не преминул помахать ей рукой, и мисс Тавернер, подъехав, остановилась, лукаво глядя на него.

– Я шокирована, сэр; ведь вас увидят разговаривающим с такой неподходящей особой, как я.

– Сударыня, давайте более не будем говорить об этом! – взмолился Бруммель. – Рядом никого нет, и подслушать нас некому.

Она, рассмеявшись, позволила познакомить себя с мистером Ли и после недолгой беседы покатила дальше.

Уже через неделю фаэтон состоятельной мисс Тавернер превратился в одну из достопримечательностей города, и несколько отчаянных дам попробовали обзавестись чем-то подобным. Но, поскольку никто из них, за исключением леди Лейд, особы столь вульгарной и низкорожденной (до замужества за сэром Джоном она была любовницей одного грабителя с большой дороги, известного под кличкой Шестнадцатиструнный Джек), что ее можно было не считать, не мог управлять и одной лошадью, не говоря уже о паре, с ловкостью, хотя бы отдаленно напоминающей ту, которую демонстрировала мисс Тавернер, то эти попытки так ни к чему и не привели. Ни борьба с непокорной лошадью, ни скучная поездка на смирной кобыле не добавили бы привлекательности и значимости ни одной даме, когда мимо проносилась бы на своем высоком фаэтоне великолепная и бесстрашная мисс Тавернер. И ей позволили не иметь себе равных, управляя собственной парой гнедых.