Роковой поцелуй

– Вы ей сказали? – спросил он у леди Фелпс, не сводя взгляда с потрясенного лица Оливии. – Остальное я объясню сам. Ваш ход, мисс Силвердейл. Пойдемте. Музыканты играют вальс.

– Но… сейчас должен был быть контрданс.

– Неужели? По-моему, дирижер решил, что исполнять вальс куда выгоднее.

– Но почему?

– Мы кое-что отмечаем.

– Мне не хочется радоваться тому, что обо мне пошли слухи. А может быть, вам кажется, что наш третий вальс отвлечет всеобщее внимание от обидного прозвища? Так и знала, что не нужно было сюда приезжать! Я так и сказала Элспет. Что ж, теперь нет смысла оставаться в Лондоне.

Она опустила глаза, но Лукас успел заметить, что они блестят от слез. Он привлек ее к себе и стал незаметно поглаживать ее ладонь. Бледное лицо Оливии едва заметно порозовело, но она упорно не поднимала взгляда.

– Вы все сделали правильно. Не обращайте внимания на обычные лондонские сплетни. Они утихнут быстрее, чем возникли. А бегство – выход, совсем вам не свойственный.

– Нет, свойственный. В прошлый раз я сбежала.

– Тогда все было по-другому. Теперь вы другая! Вы – та особа, которая сделала Синклера-соблазнителя своим покорным пажом; он исполняет ваши поручения.

Уголки ее губ дернулись вверх.

– Моя задача оказалась легче, чем может показаться.

– Прошу, никому об этом не говорите. Мне бы не хотелось, чтобы меня прозвали не Синклером-соблазнителем, а Синклером-тряпкой.

– Или Синклером Большое Сердце?

– Оливия, вы слишком радуетесь моему падению.

Что бы ни случилось, брак с ним – не самый плохой вариант для Оливии. А он сделает все, что в его силах, чтобы она считала это самым лучшим выходом из положения. Если она простит его за то, что он собирается сделать… Точнее, уже сделал.

– Оливия, я должен сообщить вам нечто важное. Прошу вас, выслушайте меня внимательно. Можете не отвечать сразу. Вы способны на такое? Нет, не хмурьтесь. Только скажите, готовы вы или нет пережить еще один удар. Лучше всего сделать все в открытую, но мы можем, если предпочитаете, найти тихий уголок.

– Что-нибудь случилось с моими братьями или Пейтонами?

– Нет, то, что я хочу вам сказать, не имеет к ним никакого отношения. Это имеет отношение к нам.

– К нам?

– Да, к нам. Сплетни скоро заглохнут, потому что, следуя старинной венецианской традиции, я только что недвусмысленно дал понять представителю худшей части нашего общества: оскорбляя вас, он оскорбляет меня. Это не совсем декларация о намерениях, но, несомненно, будет истолкована как таковая.

– Вы сошли с ума?

«Да».

– Нет, я в здравом рассудке. Я уже довольно давно думал о таком выходе, но считал, что лучше подождать, пока мы не справимся с другой задачей. Мы решили ее удовлетворительно, и теперь я приступаю к новой теме.

– Лукас, не может быть, чтобы вы говорили серьезно! Нельзя предлагать руку и сердце только для того, чтобы унять сплетников! Кроме того, сплетни, связанные со мной, не имеют к вам никакого отношения.

– Если они задевают вас, они задевают и меня. Теперь, когда ваши поиски окончены, я хочу все прояснить. Я собирался предложить вам руку и сердце еще до того, как кто-то принес в Лондон сплетни из вашего городка. Конечно, мне хотелось немного подождать. Нам следовало познакомиться как следует – то есть познакомиться в более нормальной обстановке. Но я не намерен стоять в стороне и слушать, как какой-то ленивый сом развлекается за ваш счет. Нет, не торопитесь снова обзывать меня сумасшедшим! Предлагаю вам обдумать все достоинства моего предложения. Если не считать возможности путешествовать в Египет, Венецию и экспериментировать с поцелуями, считаю, что мы с вами совместимы на многих уровнях. Я очень ценю ваш ум, вашу цельность… А вы, со своей стороны, вполне способны оценить мои недостатки, что всегда полезно для семейной жизни. Я знаю, что вам нужны свобода и пространство, и готов предоставить их вам… – Он сделал глубокий вдох, поняв, что невольно заторопился.

Оливия по-прежнему молчала и смотрела на него расширенными глазами. Еще немного – и он начнет ее умолять. Музыка заканчивалась. Лукас впал в отчаяние.

– Оливия! Скажите же хоть что-нибудь, кроме «вы сошли с ума».

– Лукас, так нельзя. Это неправильно. Ведь вы сами советовали мне не выходить за Колина. Вы не хотите жениться. Я стану для вас… обузой, но, даже если вы хотите… я не стану произносить это вслух, но даже тогда вам не стоит… Ах, что вы наделали?

Лукас продолжал вести ее в танце; он держался немного скованно, но старался не показывать боли.

– Все уже сделано, Оливия. Прошу об одном… поверьте мне на этот раз.

– Конечно, Лукас, я вам верю. Но зачем вам идти на такую жертву! И всего лишь из-за каких-то злобных сплетников… Ничего, я как-нибудь все перенесу.

Он покосился на леди Фелпс; та выжидательно смотрела на них. Интересно, что ему делать сейчас? Правда, для таких вопросов уже поздно.

– Дело сделано, Оливия. Неужели то, что я предлагаю, настолько ужасно?

Она крепче сжала его руку.

– Лукас, разумеется, ничего ужасного здесь нет. По-моему… Если вы в самом деле не против… Вы говорили серьезно? Вы в самом деле собирались сделать мне предложение еще до того?