Роковой романтизм. Эпоха демонов

Кант писал в своем предисловии к «Критике чистого разума», что к Природе, в отличие от просветителей, следует относиться не как к строгому учителю, безукоризненно следуя его наставлениям, а быть следователем, подробно расспрашивающим свидетеля. При этом немецкий философ был убежденным агностиком. Его агностицизм выразился в учении об антиномиях, или неразрешимых противоречиях. Иммануил Кант считал, что разум человека не может (хотя и пытается) выйти за пределы чувственного опыта и познать мир, который предстает перед ним как «вещь в себе» (философский термин, означающий вещи, как они существуют сами по себе (или «в себе»), в отличие от того, какими они являются «для нас» в нашем познании), что делает возможным существование как тезиса, так антитезиса, образующих неразрешимые противоречия — антиномии. Философ приводил четыре антиномии:

Математические антиномии: 1) мир безграничен — мир ограничен; 2) все в мире состоит из простого — нет в мире ничего простого; Динамические антиномии: 3) в мире есть причинность через свободу — в мире нет причинности через свободу; 4) существует первопричина мира (Бог) — не существует первопричины мира.

Как же разрешает их И. Кант?

Антиномии 1 и 2 решаются им за счет признания тезиса и антитезиса ложными.

Антиномии 3 и 4 разрешаются им за счет того, что тезис и антитезис признаются истинными, но относящимися к разным мирам — «вещам в себе» и явлениям. С позиции сегодняшнего времени можно сказать, что Иммануил Кант сформулировал серию проблем в виде антиномий, долгие годы искал их решение, но не решил…

Но если Кант считал, что мы воспринимаем вещи не такими, какими они являются сами по себе, а познаем их и судим о них на основании априорных форм чувственности и рассудка, то Фихте, приняв от Канта идею невозможности логического обоснования бытия, поставил акцент уже на понятии свободы творчески мыслящей личности. Фихте писал: мы полагаем или предполагаем вещи вне нас, поэтому, когда мы мыслим, то вместе с тем и творим собственный мир. Однако это творение не является, по словам Фихте, произвольным, так как мы осознаем, что представления, существующие в нашем мышлении, возникли не в результате нашей самодеятельности, а составляют ограничения нашего «я». При этом, в отличие от Канта, Фихте не отрывал искусства от познания и нравственности: искусство, считал он, подготавливает человека к философскому пониманию действительности, то есть к пониманию того, что мир есть не вещь-в-себе, а продукт духа. Нравственность же внушает человеку мысль о том, что истинная красота заключается внутри человека, в сфере духа. Тем самым искусство, согласно Фихте, освобождает человека от власти чувственного и направляет его по пути духовного и, разумеется, нравственного совершенства. Основное внимание поэтому он уделял духу художественного произведения, под которым понимал «внутреннее настроение художника», «выражение его свободного духовного творчества».