Читаем Роковой романтизм. Эпоха демонов полностью

Большое положительное значение имели созданные ими образы сильных, благородных и мужественных людей, противопоставленных корыстолюбивым дельцам и стяжателям. Поэтизация человека, живущего на лоне девственной и могучей природы Америки, поэтизация его мужественной борьбы с нею составляет одну из характерных особенностей раннего американского романтизма. Одним из первых представителей романтизма в американской литературе был Вашингтон Ирвинг (1783–1859). В своих ранних юмористических новеллах и очерках Ирвинг выступил с критикой стяжательства и противоречий социального прогресса («Дьявол и Том Уокер», «Кладоискатели»); он высказывался против истребления индейских племен. Для раннего творчества Ирвинга весьма характерно противопоставление идеализируемой им старины картинам жизни современной Америки («Рип Ван Винкль», «Легенда сонной долины»).

Вашингтон Ирвинг. Новелла «Рип Ван Винкль»

Произведение В. Ирвинга, совершившее романтический переворот в американском художественном сознании, — новелла «Рип Ван Винкль» была впервые опубликована в 1819 году (годом позже она вошла в состав «Книги эскизов»). Очевидно, это и есть дата рождения самобытной литературы США. «Рип Ван Винкль» — первый образец нового для американской словесности и оказавшегося чрезвычайно перспективным новеллистического жанра, создателем которого также выступает В. Ирвинг. В отличие от европейской, американская новелла генетически не связана с опытом литературы Возрождения. В ее основе лежат традиции английского просветительского очерка и эссе Стила и Аддисона. Но Ирвинга всегда выделял творческий подход к традиционным жанрам: он склонен был нарушать их каноны и смешивать краски. Так и на сей раз, он смешал неторопливое абстрактное размышление, свойственное эссе, с конкретным описанием нравов, присущим очерку, добавил романтическую индивидуализацию характеров и насытил произведение элементами оригинального фольклора американских поселенцев. Кроме того, из европейской волшебной сказки писатель позаимствовал четкую и динамичную фабулу, в опоре на которую и был построен сюжет «Рипа Ван Винкля», а затем и других ирвинговских новелл.

Традиция нового романтического жанра получила блестящее развитие в творчестве непосредственных преемников В. Ирвинга — Готорна и Э. По. Последний к тому же теоретически разработал жанровые параметры американской новеллы, которая, перешагнув границы романтической эпохи, стала — наряду с романом — национальной литературной формой Америки.

Рип, родившийся в первой половине XVIII века, жил в старой голландской деревушке в бассейне реки Гудзон у отрогов Аппалачей — Катскильских гор — и был добрым подданным английского короля Георга Третьего.

Однажды в погожий осенний день в начале 1760-х годов он отправился с мушкетом и собакой на охоту на самую высокую гору, где встретил в долине незнакомцев в старинных голландских камзолах, угостивших его хорошим голландским джином. Проснувшись наутро после угощения в горах и подобрав необъяснимым образом изрядно проржавевший мушкет, он не обнаружил ни долины, ни тропинки, по которой пришел, — на ее месте был горный поток.

В родной деревне его никто не узнал — он превратился в старого деда; дом его был развален, все знакомые умерли, а портрет короля Георга III превратился в портрет Джорджа Вашингтона — проспав двадцать лет, лоялист Рип проснулся в разгар Войны за независимость…

Знаменательно, что в основу «Рипа Ван Винкля» положена фабула европейской волшебной сказки о пастухе Петере Клаусе, двадцать лет проспавшем в горах, которую писатель почерпнул из сборника немецкого фольклориста Отмара. Будучи обнаруженным критикой в 60-е годы XIX века, этот факт вызвал многочисленные нападки на В. Ирвинга; прежнего кумира обвинили в плагиате. Впрочем, говорить в данном случае о каком-то одном источнике не приходится. Дело в том, что сюжет о волшебном необъяснимом сне и последующем пробуждении использовался неоднократно во многих фольклорах мира.

В Талмуде приводится еврейский рассказ о Хони Ха-Меагель, который заснул после того, как спросил человека, зачем тот сажает рожковое дерево, начинающее плодоносить лишь через 70 лет, хотя не увидит его плоды. Проснувшись через 70 лет, он нашел плодоносящее древо и обнаружил, что у него уже есть внук.

В одном из произведений Диогена Эпименид, будучи юношей, заснул в пещере, проспал 57 лет и проснулся постаревшим.

В христианском Предании существует история о семи христианских юношах-мучениках из Эфеса, гонимых римлянами за свою веру, которые заснули в пещере, скрываясь от преследователей. Проснувшись более чем через сто лет, они увидели, что христианство стало официальной религией Империи.

Тему волшебного сна в дальнейшем будут часто использовать авторы, принадлежащие к такому направлению, как американская научная фантастика (Р. Брэдбери, У. К. Ле Гуин и др.).

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика лекций

Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы
Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы

Лев Дмитриевич Любимов – известный журналист и искусствовед. Он много лет работал в парижской газете «Возрождение», по долгу службы посещал крупнейшие музеи Европы и писал о великих шедеврах. Его очерки, а позднее и книги по искусствоведению позволяют глубоко погрузиться в историю создания легендарных полотен и увидеть их по-новому.Книга посвящена западноевропейскому искусству Средних веков и эпохи Возрождения. В живой и увлекательной форме автор рассказывает об архитектуре, скульптуре и живописи, о жизни и творчестве крупнейших мастеров – Джотто, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана, а также об их вкладе в сокровищницу мировой художественной культуры.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Лев Дмитриевич Любимов

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Безобразное барокко
Безобразное барокко

Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства.О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.

Евгений Викторович Жаринов

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
12 лучших художников Возрождения
12 лучших художников Возрождения

Ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к XX веку, как эпоха Возрождения. Искусство этого времени легло в основу знаменитого цикла лекций Паолы Дмитриевны Волковой «Мост над бездной». В книге материалы собраны и структурированы так, что читатель получает полную и всеобъемлющую картину той эпохи.Когда мы слышим слова «Возрождение» или «Ренессанс», воображение сразу же рисует светлый образ мастера, легко и непринужденно создающего шедевры и гениальные изобретения. Конечно, в реальности все было не совсем так, но творцы той эпохи действительно были весьма разносторонне развитыми людьми, что соответствовало идеалу гармонического и свободного человеческого бытия.Каждый период Возрождения имел своих великих художников, и эта книга о них.

Паола Дмитриевна Волкова , Сергей Юрьевич Нечаев

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография