Роковой романтизм. Эпоха демонов

«Плот „Медузы“» воспринимается не как эпизод, а как эпос; картина явно перерастает свой сюжет, она становится символом трагической борьбы человека с враждебной Судьбой, олицетворением безмерного страдания, героических напряжений и порыва. Отсюда и обобщенный стиль Жерико — лаконичный, избегающий второстепенных эффектов, сосредоточивающий внимание на целом. Несмотря на богатство разноречивых эпизодов, из которых слагается композиция, все они воспринимаются не как нечто самодовлеющее, а как подчиненная целому часть. «Плот „Медузы“» — со всем кипением человеческих страданий — вырастает как некий монолит, как некая единая изваянная группа.

Многообразие изображенных положений и переживаний не приводит к раздробленности композиции, но сведено к единству, создающему ясный, запоминающийся образ событий. Жерико воспринимает действительность прежде всего объемно-пластически. Чтобы усилить пространственный эффект сцены, он располагает диагонально переполненный людьми плот, выбирает высокую точку зрения: это дает ему возможность с наибольшей естественностью показать противоречивое многообразие происходящего, выразить весь спектр чувств — от пассивного отчаяния отца, оцепеневшего над трупом сына, до активной борьбы со стихией и недоверчивой и робкой надежды на спасение… Романтическое звучание полотна достигается благодаря цвету, а также игре светотени.

Жерико выставляет это мощное семиметровое полотно на Салоне 1819 года, и оно сразу же оказывается в центре внимания общественности. Реакция современников была неожиданной для самого автора. Правительственные круги Франции и официальная пресса окрестили живописца «опасным бунтарем», а историк Мишле пояснил почему: «Это сама Франция, это наше общество погружено на плот „Медузы“…».

Как мы видим, на полотне основное движение развивается по диагонали в направлении друг к другу. Здесь прослеживаются традиции барокко. Также стоит отметить резкие контрасты света и тени, которые в данной ситуации создают сильную эмоциональную нагрузку и стойкое психическое напряжение. Следует упомянуть, что романтики, как и представители барокко, в отличие от классицистов, обращаются к крайним проявлениям эмоций, то есть к аффектам.

«Сумасшедшие», 1822

Серия портретов душевнобольных, написанная Жерико незадолго до смерти, сегодня считается одной из вершин французской живописи XIX века. Эти портреты художник написал для доктора Жорже, директора одной из главных парижских психиатрических лечебниц. Всего Жерико создал десять портретов. В 1828 году их разделили поровну. Пять портретов были отосланы в Бретань некоему врачу по имени Марешаль, и с тех пор о них ничего не известно. А пять остались в Париже, у доктора Лашеза. Теперь эти портреты разбросаны по разным музеям. Каждый из них иллюстрирует определенную «мономанию» (одержимость). Жерико написал самых разных сумасшедших — страдающих клептоманией, страстью к азартным играм и прочими психическими расстройствами…

Картины из этой серии не были предназначены для продажи. Их не предполагалось показывать широкой публике, и этим объясняется их искренность и безыскусная простота. Фон и одежду Жерико лишь намечает, сосредоточивая внимание на лице душевнобольного. При этом художник не драматизирует болезнь, но подчеркивает ее признаки, он лишь честно констатирует то, что видит. Обстоятельства, при которых мастер получил заказ на портреты, загадочны. Принято считать, что их заказал Жерико директор парижской психиатрической клиники, предполагавший использовать их в качестве учебных пособий. Однако душевное состояние Жерико в последние годы жизни было весьма неустойчивым, и это дает основание предполагать, что художник сам наблюдался у доктора Жорже. Серию портретов, в таком случае, уместно рассматривать как плату за лечение или же как своеобразную форму психотерапии.

«То, что другие художники выражают только во взгляде персонажа, в картинах Жерико передано в самом методе изложения темы — от общего колорита до мельчайшего мазка», — комментирует серию «Сумасшедших» писатель Бернар Ноэль. Жерико проникновенно и сочувственно показывает душу каждого персонажа — душу мятущуюся, не знающую покоя. «Сумасшедшие» сыграют немаловажную роль в истории живописи: их отголоски можно будет найти в работах Делакруа и Сезанна, Курбе и Мане.

«Печь для обжига гипса», 1822–1823