Роковой секрет

– Я тоже, piccina, – Женевра отстраняет меня за плечи и начинает внимательно разглядывать. – Бедное дитя, итак худенькая такая, еще и заперли! – возмущается, нахмурив тонкие брови. – Давай, милая, идем, голодающий в этом доме – преступление для меня.

– А вам ничего не будет за то, что выпустили заключенного? – с опаской интересуюсь я. Не хотелось бы, чтобы из-за меня на эту чудесную женщину обрушился гнев Росси.

– Синьор, конечно, очень серьезный человек, и обязательно поворчит на меня, возможно, даже и покричит, но я сумею перенаправить его недовольство в нужное русло. Мне не привыкать.

– И часто он лишает людей свободы? – недовольно спрашиваю я, следуя за Женеврой по длинному коридору.

– Деточка, я не лезу в дела синьора Росси. Если ты здесь, значит, так нужно. Однако морить голодом тебя не позволю. Он хороший человек, просто к нему нужен особый подход. И, находясь в этом доме, вам, юная леди, стоит усвоить, что хозяину не стоит дерзить. – Я пытаюсь поспеть за беспрерывным потоком слов домоправительницы, и невольно сама обрываю ее.

– А вы давно его знаете?

– Деточка, всю жизнь! – пылко вскрикивает Женевра. – Я растила этого сорванца с пеленок.

– А каким он был… в детстве? – Прикусываю губу от распирающего любопытства и желания расспросить как можно больше о Рафаэле, но в то же время не хочу, чтобы она увидела мою заинтересованность в этом мужчине.

– Он очень сложный человек, милая, и судьба у него непростая. В далеких шестидесятых семья Росси приняла меня к себе в домработницы, в трудный период протянув мне руку помощи, а я, в свою очередь, отблагодарила их верной службой. С появлением черноволосого сорванца я стала его няней, ведь Росси были важными людьми, политическими деятелями, и частенько отсутствовали дома. А какие они устраивали приемы! Боже, какие были чудесные времена! – с неприкрытой тоской шепчет женщина. – Только вот несчастный случай все разрушил. Пожар унес много жизней в ту ночь, в том числе и родителей синьора Росси, но нас с Рафаэлем спас сам Господь, мы каким-то чудом выжили. В двенадцать лет синьор Росси стал сиротой. – Женевра аккуратно спускается со ступеней, продолжая свой рассказ. – Мы остались без крыши над головой, и мне пришлось искать не только новый дом, но и работу, ведь у двенадцатилетнего мальчишки никого не осталось кроме меня. Так я и попала в этот дворец. Синьор Сандро, – домоправительница перекрестилась, подняв глаза к небу, – ох, это был добрейшей души человек, близкий друг семьи Росси. Именно он забрал нас к себе. Я и подумать не могла, что такой великий человек полюбит мальчишку как родного. Он воспитывал Рафаэля как собственного сына и прививал ему те качества, благодаря которым синьор намертво закрепил за собой репутацию жесткого, принципиального человека. – Женевра останавливается и заглядывает мне в глаза. – К Рафаэлю нужен тактичный подход. С его темпераментом сложно поладить с пылкими людьми. Синьор Росси привык, что перед ним все пресмыкаются, боятся, подчиняются каждому его слову, но только не ты. И я впечатлена твоей смелостью. – На лице Женевры наконец появляется нежная улыбка, и, взяв под руку, домоправительница медленно ведет меня на кухню. – Он не плохой человек, деточка, но порой жизнь делает нас жестокими. Присмотрись к нему, зачастую Рафаэль поступает сгоряча, но лишь потому, что его провоцируют. Этот мужчина всегда отдает себе отчет в своих действиях. Он будто пророк, видит все ходы наперед.

***

Пока Женевра готовит оладьи, я снова восхищаюсь просторной рабочей поверхностью. Столешница из черного мрамора прекрасно смотрится среди светлых природных оттенков, на такой кухне каждая женщина мечтает быть хозяйкой. Я невольно погружаюсь в необычную атмосферу уюта. Мозаичные панно оживают расписными узорами и оставляют впечатление милой небрежности, что в свою очередь создают особый шарм. А еще мне очень нравится, что на окнах нет ни занавесок, ни жалюзи. Хочется вдохнуть полной грудью от ощущения свободы. Тут все иначе, не как в ресторане Матвея, здесь в дизайне чувствуется настоящая итальянская душа. Воспоминания о бывшем женихе теперь невольно вызывают отвращение, но неприятные ощущения разбиваются в секунду, когда я захожу в обеденную зону и встречаюсь там с убийственным, поистине взбешенным взглядом Рафаэля. Видимо, хозяин не рад, что собачку без спроса выпустили погулять.

– Привет, принцесска, – нарочито любезно раздается сбоку от меня, и я замечаю сидящего рядом Кудряшку.

– Здравствуй, – сухо отзываюсь, и от внутреннего смятения невольно сглатываю. – Привез завтрак? – пытаюсь пошутить, но скрежет зубов Росси сводит мою попытку на нет.

– Разве тебе разрешали покидать комнату? – не церемонясь, Рафаэль прерывает наш с Кудряшкой обмен любезностями.