Роковой шаг

Мы устраивали званый обед, один из тех, которые не доставляли мне радости, так как после него, конечно, собирались играть, и я знала, что ставки будут высоки. Иногда я спрашивала себя, не собирается ли Ланс поставить на кон наш дом.

В таких обстоятельствах Ланс обычно бывал чуть рассеян. Он, как всегда, был очарователен, но мысли его явно были заняты не мною.

Пока мы одевались я сказала ему:

- Меня немного беспокоит Эмма.

- Показалось ли мне или он действительно встревожился?

- Из-за чего? - быстро спросил он. - Кажется, она вполне счастлива.

- Не играет ли она по-крупному? Ланс рассмеялся:

- О, ты снова об игре, не так ли? Ну, я бы ответил, что умеренно.

- И выигрывает?

- Она по натуре удачлива. Некоторым людям везет, но не всегда, конечно.

- Вернула ли она то, что одалживала у тебя.., для разгона?

- О да, и довольно быстро. Я бы сказал, что ей везло гораздо больше обычного. Одно время она была настоящим любимцем фортуны.

Да, подумала я и представила, как Эмма вытаскивает карту из кармана нижней юбки.

- У нее есть намерение скопить достаточно денег на дом для себя и Жан-Луи, - засмеялся Ланс. - Я говорил ей, что ее дом здесь, пока она этого хочет. Я не мог сказать иначе твоей единокровной сестре.

- Спасибо, Ланс, Ты очень добр ко мне.., и к Эмме.

Он подошел и поцеловал меня. Я видела его отражение в зеркале: элегантный, изящный, он как будто исполнял свою роль на сцене. Ему всегда можно было доверять во всем, что касалось этикета и хороших манер.

- Дорогая, это ты добра ко мне.

- Мне кажется, Ланс, ты сделал бы многое, чтобы я была счастлива.

- Был бы рад такой возможности.

- За исключением одной вещи: ты никогда не откажешься ради меня от игры.

- Леопарды не могут поменять свою окраску, дорогая, а игроки не могут отказаться от игры.

- Я думала иначе, - сказала я.

- Я знаю, что тебе никогда это не нравилось, но я не в состоянии отказаться от игры. Эти чары владеют мною с рожденья. Когда мне было восемь лет, я заключал пари с конюхами на пару жуков, ползущих по земле. Это врожденное свойство, и это непоправимо.

Я бы сделал это для тебя, если б смог, но не могу. Я бы перестал тогда быть самим собой.

- Понимаю, Ланс.

- И ты простишь меня за это?

Он взял меня за подбородок и улыбнулся мне.

- Да, если ты простишь меня за мою докучливость и постоянное напоминание тебе об этом.

- Я знаю, что ты заботишься о моем благе, и благославляю тебя, дорогая; я благодарен тебе.

Он выглядел таким привлекательным и печальным, что я почувствовала стыд за мою смутную неудовлетворенность, и за мои подозрения, и за мои грезы о Диконе.

Обед, как всегда, прошел весело, и сразу после него все удалились в другую комнату играть в карты. Я пошла с ними, чтобы перед сном по привычке проверить как они устроились. Карты лежали на столах, за которыми усаживались гости. Я наблюдала за Эммой. Я никогда не могла без удивления видеть ее за карточным столом. В ее глазах появилось алчное, возбужденное выражение, которое я так часто замечала у Ланса.

Вдруг раздался крик изумления. Я обернулась.

Ланс держал в руках колоду карт и пытался разъединить их. Кто-то вскрикнул за одним из столов:

- Они склеены!

Все остолбенели. Карты хранились в шкафу в этой комнате. Любому из домочадцев было это известно. Я сразу все поняла.

- Вот дьявол.. - проговорил Ланс, пытаясь сдержать вспышку гнева. - Что это за шалость?

- Все ли они склеены? - спросила я.

- Кажется, да, - сказал один из гостей.

- И эти тоже, - показал другой. Ланс закричал слуге голосом, которого я никогда не слышала у него раньше:

- Принеси еще карт!

К счастью, в доме было множество колод, их немедленно принесли, и игра началась.

Выходя из комнаты, я увидела, как на лестнице мелькнуло что-то белое. Я поднялась к Сабрине. Она лежала в кровати, закрыв лицо простыней. Я подошла к ней и стащила простыню. Глаза у девочки были крепко закрыты, как будто она спала.

- Бесполезно, Сабрина, - сказала я. - Я знаю, что ты не спишь. Я видела тебя на лестнице.

Она открыла глаза и посмотрела на меня, пытаясь подавить смех.

- На самом деле вовсе не смешно, - сказала я.

- Нет, смешно, - возразила она.

- Все очень сердились.

- И он тоже?

- Очень.

Она выглядела удовлетворенной.

- Сабрина.., зачем?

Она молчала и улыбалась.

- Ты не должна делать вещей, которые огорчают людей, - сказала я.

- А я и не огорчала. Я сделала это потому, что ты не хочешь, чтобы они играли в карты. Они и не смогли бы, если бы все карты были склеены. Что он сделает?

- Он может поговорить с тобой.

Это заставило Сабрину снова рассмеяться.

- Мне нет до него дела.

- Но тебе следует с ним считаться.

- Почему?

- Потому что ты живешь в его доме, и он любит тебя.

- Он не любит меня. Он не любит никого. Он любит карты.

Я села на кровать и задумалась. Интересно, удастся ли мне когда-нибудь перевоспитать Сабрину? Вдруг она вскочила с постели и взобралась ко мне на колени.

- Кларисса, ты не сердишься на меня? Скажи, что нет. Ведь я сделала это для тебя.

- Сабрина, я не хочу, чтобы ты так поступала.