Роковой сон Спящей красавицы

– Ладно. Я иду одеваться, – буркнул он и уже в спальне набрал телефон водителя. – Выхожу через полчаса! Поеду на Ленинградский вокзал.

Воспользовавшись его отсутствием, Варя позвонила матери, предварительно выйдя в коридор и прикрыв за собой дверь.

Увы, отношения Риты Васильевны и Аркадия не сложились, точнее, сложились скверно. Оба друг друга терпеть не могли. Подружка Настя говорила Варе, что оба ревнуют: «Пойми, каждый предъявляет на тебя свои права».

Рита Васильевна ответила на звонок не сразу и тоже, кажется, была недовольна:

– Спасибо, Варвара, что вспомнила про мать. А то ведь я тебя только по телевизору и слышу.

Мать преувеличивала. К себе в Пермь она вернулась лишь недавно, а до этого неделю гостила у дочери, в ее новой квартире на Комсомольском проспекте. Квартира была чудесная, огромная и уже с ремонтом: три комнаты, холл, кухня и просторная ванная, сама почти как комната. Это был подарок Дробота к Вариному 26-летию. «Смотри-ка, мам, это комната для класса, для репетиций! Станок, тренажеры, теплый пол, Аркадий все, все предусмотрел». Варя была на седьмом небе от счастья, наконец после всех общежитий, съемных квартир и гостиниц у нее появился свой дом. «А жениться на тебе он предусмотрел?» – обходя «хоромы» дочери, отвечала мать. Она никак не могла смириться с Вариным положением любовницы. Не слушая никаких доводов, Рита Васильевна пребывала в железобетонном убеждении, что дочь ее сама прекрасно зарабатывает и «эти еврейские подачки» ей ни к чему. С момента знакомства 54-летний Аркадий Борисович служил бессменной мишенью для ее ядовитых замечаний: «Тоже мне, любовничек! Да он в отцы тебе годится! – твердила Рита Васильевна и, когда Варя заговаривала с ней о переезде в Москву, категорически отказывалась: – Что мне там у вас делать?! С олигархом твоим деньги считать? У меня, слава богу, свое жилье имеется».

Впрочем, позже, немного поостыв, она все же стала наезжать к дочери с целевыми медицинскими визитами: ходила по врачам, покупала лекарства. «В наше-то захолустье такого не завозят». В последнее время Рита Васильевна часто жаловалась дочери на сердце, та пугалась, предлагала пройти обследование, но мать упрямилась, придумывая разные отговорки.

У Насти и на это было свое объяснение: «Родители все такие. Моих тоже хлебом не корми дай пожалиться. Главное тут что? Напугать, заставить дочку понервничать, тогда все болезни сразу проходят».

Вот и сейчас в разговоре с дочерью Рита Васильевна начала с жалоб, «давление скачет, неважная кардиограмма, сахар высоковат», а уж потом перешла к обсуждению прочих новостей.

– Доча, я тебя вот о чем хотела предупредить, – посерьезнев, сказала она. – На прошлой неделе мне звонил Ливнев и просил дать твой телефон.

– Папа? Тебе? Надо же. – Варя удивилась. После переезда в Москву она отца не видела. Поначалу на адрес училища он изредка присылал ей поздравительные открытки с детскими рисунками младшего брата. Но в последнее время связь с отцом прервалась совсем.

– И как у него дела? – спросила Варвара.

– Понятия не имею! И телефон твой я, разумеется, ему не дала.

– Ну, как знаешь, мам… – протянула Варя. Ей не хотелось спорить с матерью, но как-то вдруг само вырвалось: – Хотя что такого, если он мне позвонит?

– Как это что? Как это что!!! – мгновенно взорвалась Рита Васильевна. – С какой стати ему тебе звонить? Где он раньше был, этот папаша, когда ты росла? Господи, вот же человек, лезет и лезет! Какая беспринципность! Ничего, не беспокойся, Ливнев – тот еще проныра! Не у меня, так у кого-то другого телефон твой узнает и позвонит. Подожди немного, и пообщаешься с любимым папочкой!

Варя попыталась сменить тему:

– Ну вот ты опять, мам, нервничаешь, а тебе нельзя. Кстати, хотела напомнить, что в институте кардиологии тебя ждут через месяц. Я договорилась.

– Ладно, поняла, спасибо, – в голосе Риты Васильевны послышались довольные нотки. Она засопела, высморкалась и продолжила: – Послушай, Варвара, ты – молодая еще, многого не понимаешь. А я вот о чем хотела, я знаю, что ему нужно, папаше твоему. Он небось денег у тебя будет просить.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что знаю, потому что Ливнев всегда хитрый был. Он наверняка справки о тебе навел, все разузнал. Еще бы! Дочка в Большом театре танцует, живет на содержании олигарха! Ты, Варвара, просто пообещай мне, если он тебе позвонит, то денег ему не давай.

– Хорошо, мам. А если он просто так позвонит, узнать, как дела? – спросила Варя и посмотрела на часы, разговор с матерью затягивался. Она подошла к зеркалу и, оглядев себя, сняла с шеи серый шелковый платок. Приталенный пиджак с неглубоким декольте без него смотрелся лучше. Взяв расческу, Варя принялась собирать волосы в узел. Одной рукой причесываться было неудобно, она задела расческой цепочку, которая сразу же расстегнулась и змейкой скользнула под одежду.