Роковые иллюзии

Когда семья прибыла в Нью-Йорк, Орлов использовал фамилию своего кузена, зарегистрировавшись как г-н и г-жа Леон Курник в отеле «Веллингтон», расположенном на пересечении 55-й улицы с Бродвеем. Возможно, высокое здание красного кирпича и не принадлежало к числу самых шикарных отелей в городе, но оно было достаточно большим, чтобы обеспечить анонимность, к которой стремился бежавший генерал НКВД, поскольку среди его постояльцев было немало иностранцев. Орлов сообщил свой адрес только Исааку Рабиновичу, и именно через него Курнику, наконец, удалось устроить встречу с Орловым после своего возвращения в Нью-Йорк. Она состоялась не в «Веллингтоне», а в гостинице «Сент-Джордж», как рассказывал Курник ФБР. Он вспоминал, как после подробного рассказа Орлову о поездке в Париж тот сказал ему, что «он очень хорошо знал Сталина и что Сталин — это человек, движимый чувством мести и что он никогда не забывает своих врагов». По словам Курника, у него сложилось сильное впечатление, что его кузен «в общем боялся Сталина»[674].

Курник рассказал следователям из ФБР в 1954 году, что он сам оплатил расходы, связанные с его двумя поездками в Канаду, все счета за проживание в гостинице и проезд через Атлантику во Францию и обратно[675] Тот факт, что он пошел на столь значительные расходы, озадачил аналитиков из Бюро, поскольку это сильно не соответствовало тому, что рассказывал Орлов. В своем заявлении под присягой, сделанном Службе иммиграции и натурализации в июне 1955 года, каждая страница которого подписана инициалами Орлова, он сообщил «с абсолютной уверенностью», что возместил Курнику все его расходы в 1938 году. Память Орлова, как сообщил ФБР еще один из его приятелей детства, была «острой, как бритва». ФБР показалось странным, что, как сказал Орлов, он не может точно вспомнить общую сумму расходов[676].

«Должно быть, это составляло в сумме где-то около 400 долларов», — сказал Орлов следователю, поставив под сомнение правдивость заявления Курника о том, что он не возместил своему кузену расходы, связанные с поездкой. «Этому человеку восемьдесят один год и память у него ослабла, тогда как я обладаю очень хорошей памятью». Учитывая, какую услугу оказал ему Натан, а также то, что он пользовался его фамилией и обращался к нему снова в 1941 году, попросив еще 1000 долларов, чтобы открыть счет в «Нэшнл Сити Банк оф Нью-Йорк», столь сухие высказывания Орлова являются удивительными. Однако, как показывают протоколы ФБР, когда речь шла о том, чтобы обеспечить свое собственное выживание, Орлов без колебания искажал факты для сокрытия правды от американских следователей. Как оказывается, его еврейские родственники из Бобруйска, со своей стороны, сознательно помогали Орлову в этих его усилиях. Они не задавали никаких вопросов, но, поскольку он был «членом семьи», продолжали помогать ему, даже когда узнали впоследствии, что он был высокопоставленным лицом в сталинской секретной полиции.

Георгий Сокольский был еще одним другом детства Орлова из Бобруйска, который эмигрировал в США. В свое время они вместе изучали иврит, и он рассказал ФБР, что не виделся с Орловым с 1917 года, пока они неожиданно не встретились в синагоге в Куинзе (район Нью-Йорка), в День искупления в сентябре 1938 года. В тот вечер они проболтали до двух часов ночи, вспоминая старые времена. Но Орлов, по словам Сокольского, сказал ему только, что приехал «по торговым делам». Сокольский в то время даже не знал, что Фельдбин теперь называл себя Орловым. Ему лишь запомнилось, что его друг казался «чрезвычайно испуганным» и «не мог усидеть на месте ни минуты, а вскакивал и начинал ходить по комнате»[677].

Орлов намеренно не оставил Сокольскому ни адреса, ни номера телефона, и в следующий раз, как Сокольский рассказал ФБР, он увиделся с ним через пятнадцать лет. Посещение службы в синагоге по церковным праздникам, как показывает объемистое досье Орлова в ФБР, было одним из способов осторожно встречаться с жившими в районе Нью-Йорка кузенами и бобруйскими друзьями после его прибытия в Соединенные Штаты. Пользуясь теми же приемами, благодаря которым он стал мастером шпионажа, беглый генерал и его семья провели следующие три месяца в переездах с места на место от Нью-Йорка до Филадельфии, где жил его кузен Курник. К числу отелей, в которых они останавливались в течение первых шести месяцев своего пребывания в США, относились «Бенджамин Франклин», «Страт-форд» и «Плаза» в Филадельфии и «Веллингтон» и «Сент-Джордж» в Нью-Йорке. Все они обслуживали менее состоятельных иностранцев и коммерсантов, и Орловы взяли за правило никогда не задерживаться в одном отеле более чем на несколько недель, причем они каждый раз меняли свои вымышленные имена, отдавая предпочтение фамилиям Курник и Берг[678].