Роксана. Детство

В этом весь Феденька. И никто на него за это не обижался.

Зато сестра магомеханика Ульяна, ради которой они и покинули холодный хмурый Ладожград, была легка в общении, как птичка. Но обвинить её в легкомыслии или глупости ни у кого бы язык не повернулся.

Начав учиться рисованию, девушка параллельно изучала черчение — чтобы братцу с работой помогать, и архитектуру — чтобы городские пейзажи были более реалистичны. Попутно увлеклась историей родного города, настолько серьёзно, что несколько месяцев проработала рисовальщицей у археологов. Там и застудилась.

— Вы не поверите, — рассказывала она за вечерним чаем, — когда рабочие нашли потайную дверь, ведущую из старой крепости, милейший Август Карлович Михель, руководивший раскопом, чуть было чувств не лишился. Оказывается, в его семье существует предание, что благодаря именно этому проходу их далёкий предок смог сбежать из свенского рабства. Потом его, едва живого, подобрали охотники из русского селенья Чудь, где сначала выходили, а затем передали военным, шедшим с обозом в Новогород. Через несколько лет, когда началась война со свенами, через этот проход наши сапёры смогли проникнуть в крепость, взорвать пороховой склад и выиграть баталию. С этого знаменательного момента началась история Ладожграда — основание бастиона послужило фундаментом первой постройки, и семьи Михель — за бесценную информацию бывшему рабу позволили основать свой род и выдали премию, достаточной на постройку дома и открытие небольшой лавки, которая со временем превратилась в доходное дело. Представляете, я рисовала эту дверь, из толстых дубовых брёвен обшитых железом! Такая древность, такая занимательная легенда!

Слушая восторженные рассказы Ульяны все заражались её энтузиазмом и сочувствовали девушке, по рекомендациям целителей вынужденной срочно сменить климат, в том, что пришлось прервать археологические изыскания. На что Ульяна весело отмахивалась:

— Вы даже не представляете какие здесь имеются возможности! Эти земли не менее интересны чем северные болота, но их ещё и не изучал никто! Глафира Александровна, вы не будете против, если я покопаюсь в развалинах на той горе?

Бабушка только руками разводила: как устоять против этого урагана? Но при этом посматривала на хмурившуюся Прасковью, наблюдавшую за здоровьем девушки. Запрещать Ульяне было невозможно, она всё делала супротив сказанного.

— Ульяна Зиновьевна, какая жалость, что вы разлюбили рисование, — решила я подключить свою хитрость. — Я так мечтала получить бабушкин портрет себе в комнату. Придётся выписывать из Ялды…

Ни разу в прошлой жизни не довелось мне встретить художника или артиста, который бы охотно уступил свою роль или заказ коллеге-сопернику. В Ульяне я тоже не ошиблась. Тем более что девушка была совестливая. Она прекрасно понимала, что если брату кров и стол предоставили дополнением к жалованию за работу, то она чуть ли не приживалка.

Конечно же, никто к Ульяне так не относился, но было видно, что свободно она себя не чувствует. А тут такой повод отблагодарить хозяев. Конечно же, художница согласилась.

— Хорошо ты это придумала, — шепнула Прасковья, когда девушка убежала за альбомом для набросков. — Ей уже значительно лучше, чем было в Ладожграде, но по горам лазить и землю копать пока не стоит.

— Ты не переживай, — успокоила подругу. — Я ей чуть позже нормальную работу предложу. По профилю. Нам же нужны упаковки к нашей продукции? Пусть разрабатывает эскизы, ищет хорошие типографии и стекольщиков, думает над оформлением. А пока за ней портрет бабушки.

— Ой, боюсь, недолго провисит он в твоей спальне… — со свойственной ехидцей заметила Прасковья. — Выкупит Николай Иванович его у тебя.

— Если попросит, я портрет ему и так подарю. За счастливые глаза и ежедневную улыбку Глафиры такой малости не жалко.

Посол у нас бывал не менее трёх раз в неделю. Предлог был самый что ни на есть приличный. Князь читал мне лекции по истории и географии. Услышав жалобу бабушки, что так трудно в нашей глуши найти хорошего учителя для Роксаночки, Николай Иванович предложил свои услуги.

— Я хоть и не профессор и в университетах не преподаю, но знания в этих областях имею обширные.

Надо заметить, что на его лекции старались прийти все свободные обитатели поместья. Даже Аким незаметно пристраивался в дальнем углу послушать. Рассказчиком Николай Иванович был великолепным. На каждую тему у него был заготовлен исторический анекдот, иллюстрирующий событие. Обзор эпохи или десятилетия всегда старался делать не по отдельно взятому государству, где в это время происходило нечто важное и знаменательное, но и упоминал другие страны.