Рокси

Айзеку тогда было тринадцать. Папа показал ему их творение, когда работа практически подошла к концу. Самолет выглядел как летательный аппарат из научно-фантастического фильма. Именно тогда у Айзека и возникло желание стать инженером в области аэрокосмической техники. Интерьеры — это, конечно, хорошо и красиво, но для того, чтобы превратить что-то, лишь выглядящее суперкосмически, во что-то реально отвечающее этому названию, требуется серьезный двигатель. Айзек даже лелеет тайную мечту, что когда-нибудь его родителям поручат разработать интерьер аппарата, который он сконструирует. Он понимает, что это всего лишь детские фантазии, но продолжает мечтать.

Правда, бизнес идет туго, а зарплату платить надо, поэтому семья Рейми затягивает все мыслимые пояса. Но нынешний проект — настоящее спасение. Им поручили обновить интерьер 126-тифутовой яхты, принадлежащей какому-то толстосуму. Четыре каюты. Не сверхроскошное убежище джеймс-бондовского злодея, но все равно впечатляет.

Поскольку речь идет только об интерьере, яхту не надо отводить в сухой док и вся работа ведется прямо в лодочной гавани. Но они опаздывают уже на несколько недель, и владелец, которому не терпится пуститься в увеселительную прогулку, начинает нервничать. Айзек слышал, как отец пытался урезонить его по телефону: «Еще две недели, мистер Шерман! Всего две!» Похоже, «еще две недели» — это девиз всех подрядчиков.

Родители не могут заставить рабочих трудиться в выходные, и поэтому пахать приходится Айзеку.

— Ты уверен, что сможешь сегодня помочь? — спрашивает мама перед выходом из дому. — Может, пусть лучше твоя лодыжка отдохнет?

— Да она только и делает в последнее время что отдыхает! — возражает Айзек. — Ничего ей не сделается.

Работа сегодня простая — занести внутрь яхты новую мебель и панели, сборкой которых бригада займется в понедельник.

— Ну ладно, если ты так уверен…

Айзек не просто уверен — впервые за весь уикэнд он оживляется. Ощущает подъем духа. Он звонит Шелби, просит ее перенести поход в кино (на фильм, который оба не хотят смотреть) на другой день и собирается выйти из дому.

Вчера с ним было все в порядке, но сегодня утром он немного прихрамывает. Если ему придется носить тяжести, надолго его не хватит. По счастью, у него есть одна вещичка, которая прогонит хромоту. Айзек достает серебристый комок из кармашка рюкзака. Ведь родителям нужна его помощь, и это, согласитесь, достойная причина, чтобы убрать боль, верно?

РОКСИ

Я сижу у стойки одной из тех стильных бургерных, в которых красные кабинки, у столиков хромированные края, а официанты одеты в белое. По крайней мере, именно это видит Айзек, когда заходит в кафе. Я вижу только стойку и пустой табурет по соседству. Остальное не имеет значения.

От шипящего гриля распространяются соблазнительные ароматы мяса, сыра и лука, которые неотразимо привлекают Айзека. Я не трогаюсь с места. Жду, когда он подойдет ко мне. Это вопрос гравитации. У меня она есть, а у него нет. Он — падающее тело. Его движениями управляет физика, решениями — химия. И, как и предсказывала наука, он садится у стойки рядом со мной, как раз там, где я задумывала.

— Привет, Айзек, — вкрадчиво произношу я. — Похоже, сама вселенная ведет нас навстречу друг другу.

— Да, вселенная большая затейница, — отвечает он немного напряженно, как будто мы встречаемся подпольно, а не у всех на виду. Он взмок. Тяжело работал. Мне это нравится. Честный мускусный запах трудового пота куда приятнее, чем вонь поджаривающейся мертвой коровы.

Официантка протягивает ему меню. Айзек просматривает его, но очень невнимательно. Мне кажется, он и так знает, что выберет.

— Где твоя девушка? — спрашиваю я. — Такое чудесное воскресенье, а вы не вместе?

— Шелби, в общем-то, не моя девушка.

— Похоже на то. Между вами нет особых точек соприкосновения, верно?

— Есть, — возражает он, — только не на всех уровнях. А что, есть пары, у которых на всех?

Я легонько провожу пальцем по его предплечью и вижу, как волоски на его руке поднимаются торчком.

— Она у тебя первая? — Это очень личный вопрос, но я умею задавать их так, что люди раскрываются, сами того не замечая.

— Мы оба друг у друга первые, — признается он и улыбается при воспоминании. Не та реакция, которой мне бы хотелось.

— Что-то не вижу особой страсти, — роняю я, и его улыбка меркнет. Отлично.

— С Шелби удобно, — говорит он. — И легко. С ней…

— Сподручно?

Он вздыхает.

— Я хотел сказать «приятно».

— Вот как?

Он немного раздумывает.

— Наверное, мы просто не знаем, куда двигаться дальше. Стоим на одном месте уже несколько месяцев.

— А может быть, вы попросту не очень нужны друг другу.

Удар попадает в цель. Айзек медленно и верно сдувается. Горбится на своем табурете. Ладно, больше не будем об их отношениях. Оставим эту мысль бродить в его голове. Пусть она вызреет.

— Готовы сделать заказ? — спрашивает официантка.

Айзек вскидывает на нее взгляд.

— Да-да, одну секунду. — Снова смотрит в меню и заказывает что-то из детского раздела. Официантка записывает и отходит.

— Ты серьезно? — усмехаюсь я. — Меню для малышей?