Рокси

— Рокси — и не в настроении?! Вот уж не думал, что доживу до этого дня. — Он придвигается ближе и кладет мне на плечо утешающую руку. — Если я могу что-то сделать для тебя, только мигни, окей?

— Обязательно, Ал.

Он вздыхает, качая головой:

— И ты, и Аддисон как не свои в последнее время. Держу пари, что это из-за вашего пари.

Услышав имя Аддисона, я оглядываюсь, но его здесь нет. Он где-то внизу, с Айви, осуществляет мелочную опеку над ее жизнью.

— Да, возможно, — говорю я, надеясь, что Ал отвяжется.

Но Ал одаривает меня своей фирменной кривой улыбочкой:

— Осмелюсь предположить, Аддисон ведет в игре. Ходят слухи, что твой молодой человек, Айзек, указал тебе на дверь. Как говорится, высосал и выбросил.

Я стряхиваю его руку со своего плеча.

— Аддисон никогда не приведет его сестру в VIP — ее перехватят по дороге. А если никто не выигрывает, то никто и не проигрывает.

— Точно, — подтверждает Ал. — Но Аддисон в последнее время упорно идет к цели. И хотя я не против, чтобы он стяжал немножко славы, мне не нравится, что это случится за твой счет.

Затем Ал уходит встречать новых посетителей, поколебав мою решимость спасти Айзека. Я знаю, что я единственная, кому это подвластно, единственная, кто обладает и силой, и волей. Но чтобы спасти Айзека, его нужно сначала вернуть. Сейчас он очень уязвим, и его могут совратить другие. Тогда он станет их призом. Мне нужно держать его при себе. На себе. На совсем небольшом количестве, как раз достаточном, чтобы его спасти.

В поисках места, где можно уединиться и подумать, я открываю двери в VIP-салон. Здесь, внутри, народу меньше, но все равно — картины и звуки будут отвлекать. И тогда я задумываюсь о массивной аяуаске, растущей в углу зала. Впечатляющее зрелище, которое, однако, проходит мимо внимания тех, кто охотится за иной добычей, а это можно сказать о подавляющем большинстве посетителей салона. Лиана вымахала такая огромная, что пробила потолок и вылезла на крышу. По сути, если хочешь попасть на крышу, то извилистый стебель аяуаски — единственный путь туда.

Торопливо, боясь передумать, я карабкаюсь вверх по лиане. Твержу себе, что мне надо на крышу, чтобы сбежать от кутерьмы Праздника, но в глубине души я, кажется, осознаю истинную причину.

Крыша представляет собой покрытый мхом склон, такой крутой, что и горная коза сорвалась бы. Как раз для тех, кто дошел до такого состояния, что не различает, где верх, где низ. Наверно, именно поэтому я и нахожу здесь Люси — реальность никогда не тяготит ее. Но при этом Люси источает некую непостижимую меланхолию, от которой мне всегда не по себе. Она свесила босые ноги за край крыши и с отсутствующим видом болтает ими взад-вперед, устремив взгляд на вечно изменчивые облака, подсвеченные луной. Обращает ко мне глаза — такие же загадочные, как доска для спиритического сеанса.

— Он не умел летать, Рокси, — произносит она. — Ну почему никто из них не умеет летать?

Я сажусь рядом. Понятия не имею, о чем она, а если бы и имела, то все равно бы не ответила. Несмотря на свои седые волосы, Люси выглядит ребенком, потерявшим любимую игрушку. Надо бы ее подбодрить.

— Слышала, ты снова набираешь популярность, — говорю я ей. — Во всяком случае, ходит такая молва.

Она вздыхает:

— Всего лишь рябь на поверхности пруда. Не сравнить с тем, что было когда-то. — И, помолчав, добавляет: — Ты еще молода, но однажды узнаешь, что это такое. Рано или поздно все мы… выходим из моды.

Эта мысль заставляет меня повернуться и взглянуть на скос крыши, уходящий ввысь и исчезающий за облаками. Прислушавшись, я различаю еле заметный скрип, доносящийся сверху. Меня редко что может вогнать в дрожь, но от этого звука по коже бегут мурашки.

— Ты когда-нибудь взбиралась выше? — спрашиваю я у Люси. — На самый конек?

Она оборачивается ко мне — лицо неуверенное, даже чуть обеспокоенное.

— Нет, — отвечает она. — Есть места, куда лучше не ходить.

— Ну, «лучше не ходить» ведь не значит, что это запрещено. — Я придвигаюсь к ней поближе. — Люси, а правду говорят, что там… ну, что он… там, наверху?

— Что-то там, конечно, есть, — отвечает Люси. — Ты же слышишь?

Я закрываю глаза. Хотелось бы верить, что вселенная милостива к таким, как мы. Что когда мы уходим, то уходим навсегда. Что мы просто исчезаем. Люди на земле боятся смерти, но для нас она гораздо лучше, чем ее альтернативы.

В этот момент я осознаю, что хочу докопаться до сути. Мне необходимо узнать! Поднимаюсь на ноги, но Люси вдруг хватает меня за руку. Хочет предупредить? Остановить? Но вместо этого она говорит:

— Если ты пойдешь наверх, я с тобой!

Возможно, места, куда лучше не ходить, — это те, куда мы стремимся сильнее всего.

Мы взбираемся по крутому склону. Мох сменяется черепицей, скользкой от росы и того рода слизи, что растет только в темных, заброшенных местах. Я не задаюсь вопросом, почему эта крыша больше похожа на гору. Наш мир не подчиняется законам человеческого мира.

Мы входим в облако, густое, будто вата, и я ничего не вижу.

— Неудачная была идея, — бормочу я.

— Да, — соглашается Люси. — Но неудачные идеи всегда интереснее удачных!