Роль грешницы на бис

Кис с изрядной брезгливостью относился к подобным зрелищам и подобным интересам. Но факт оставался фактом: этот интерес сформировал определенный рынок, на который выбрасываются товары соответствующего профиля. Он слышал о нескольких книгах об известных личностях, в которых то ли бывшие жены, то ли еще кто энергично перетряхнули чужое грязное белье. Попутно запачкав и то, что оставалось чистым…

И Алла, несомненно, знает об этой тенденции. И теперь боится, что в наши лихие времена кто-нибудь вздумает копать прошлое: «Не хочу, чтобы однажды какой-нибудь болван вздумал написать обо мне книгу ». Вот уже киношники засуетились: пока попросили Аллу принять участие в работе над сценарием, но где гарантии, что ретивый сценарист не обратится к другим источникам? И потому Алла торопится закрыть брешь на литературно-биографическом рынке: написать мемуары, – разумеется, без подробностей того рода, которые Алексей только что прочитал. Однако все те, кто упомянут в ее дневнике с таким испепеляющим презрением, в книге наверняка будут выглядеть малопривлекательно. Возможно, даже карикатурно…

Проблема, однако, в том, что все эти люди живы. И на подобную книгу воспоминаний могут излишне живо отреагировать. В том числе и публично. Ее мемуары вполне могли бы вызвать к жизни подобное желание: написать, так сказать, «контрмемуары». И потому эти люди, участники и очевидцы, мешают. Только в отсутствие подобных свидетелей того, как все происходило на самом деле, Алла могла себе позволить выпустить свои мемуары.

Кроме того, даже книга ее воспоминаний не даст гарантии, что какой-нибудь сценарист или биограф не обратится к другим источникам, то есть к свидетелям ее прошлого, к непосредственным участникам описанных в дневнике событий.

И потому…

И потому ей понадобилось потихоньку убрать свидетелей и участников! Конечно же, делала это не она сама – она сумела найти нужного человека. Случайно или намеренно, но этот человек выбрал способ убийства, позволяющий заподозрить за ними психа. Усмотреть связь между жертвами невозможно. Но Измайлова перестраховалась: видимо, боялась, что у кого-нибудь из жертв да сохранились свидетельства их стародавнего знакомства, из-за чего следствие могло выйти на саму актрису, и упредила удар. Позвала к себе детектива, чтобы сообщить о покушении на себя и встроиться в ряды жертв…

Теперь Кис не сомневался, что покушение было не более чем выдумкой Аллы, как первое, так и второе. Кто видел человека в черном, кроме Аллы? Никто! Замок был открыт дубликатом ключа, оставившим царапины в замке? Так наверняка у кого-то из измайловских работниц есть дубликат – их вон сколько, а к замку в комплекте больше трех родных ключей не бывает! Значит, для остальных делали дубликаты, и царапины в замке не имеют никакого отношения к ночному визиту… Несомненно, полностью придуманному Измайловой!

С включившейся сигнализацией машины ей просто повезло: она послужила превосходным объяснением тому, почему убийца не довел дело до конца: сигнализация, можно сказать, спасла Измайлову. Хотя… Постойте-постойте, она сказала, что машина стояла под окном? Тогда кто же мог помешать Алле бросить из окошка какой-нибудь камень? Или, к примеру, большой кусок хлеба, который уже давно склевали птицы? Нынешние автомобили, по выражению самой Измайловой, излишне чувствительны, стоит на них кошке чихнуть… Откуда она знает, насколько чувствительны нынешние машины? У нее своей машины нет… Должно быть, проверила! И поняла, что устроить такое странное «совпадение» – «явления бандита» с сигнализацией – проще простого!

Что же до истории со снотворным, так Алла могла сама подсыпать его Нине и Ирочке, а под руку Норе попалась нечаянно (может, сама ходила ночью в туалет) или даже нарочно, чтобы утром рассказать душераздирающую историю…

Проблема была только в одном: по правде говоря, Кис не видел актрису в роли убийцы (пусть даже руками нанятого киллера). Он чувствовал к ней симпатию, от которой даже сейчас не мог так легко избавиться… С другой стороны, он не раз сталкивался в жизни с людьми, обладавшими невероятным шармом, что не мешало им быть редкостными подлецами. И посему собственной симпатии опасался доверять. А в данном случае он к тому же имел дело с актрисой – с талантливой актрисой, умеющей великолепно сыграть и добродетель, и невинность, и даже глупость. И потому относительно легко принимал допущение, что именно она стоит за убийствами випов. Этих людей она явно ни в грош никогда не ставила, презирала и издевалась над ними, брезгливо принимая их идолопоклонничество, где идолом была она сама…