Роль грешницы на бис

Итак, собранная с трудом, по крохам информация свидетельствовала о том, что в жизни Аллы Измайловой был период, когда она пребывала в крайне натянутых отношениях со своим знаменитым мужем, чуть не развелась с ним и даже, похоже, отказалась от выгодной роли, а также некоторое время скрывалась где-то от всех. Что было там, в этом непрозрачном отрезке времени, какие могли произойти роковые события, какие роковые встречи?

Не хотелось, но пришлось звонить Алле. Полученная информация нуждалась в срочном уточнении и пополнении.

Было всего восемь вечера, но Ирочка решительно не желала звать Измайлову к телефону, уверяя, что Алла Владимировна уже легла, устав от сегодняшних расспросов следователей, приняла снотворное и уже спит. Они пререкались до тех пор, пока Кис не услышал хрипловатый голос Измайловой: «Это Алексей Кисанов? Дайте мне телефон, Ирочка…»

– Заранее извините меня, – проговорила она в трубку, – я на грани нервного срыва. Все эти люди… Они… Я не умею, я ненавижу рассказывать о себе, а они пытаются залезть повсюду, в каждую щель моего бытия, как тараканы… Алексей, обещайте, что вы ничего не скажете им о дневнике, они умеют душу вынимать, они…

Кис услышал в ее голосе подступающие слезы.

– Алла Владимировна, – сказал он мягко, – а вы не рассказали о его существовании?

– Нет, с трудом, чудом, но нет! Вы же понимаете, что это все, это конец! Дневник – мина, на которой подорвусь не только я, существующая ныне Алла Измайлова, но и сама память обо мне, мое имя и моя честь…

– Алла Владимировна, неужели вы думаете, что если вы сумели устоять и не сказать, то я не смогу?

– Я… Нет, я…

Она заплакала, а Алексей снова остро пожалел эту великую и сильную женщину, которой столь мало довелось видеть элементарную порядочность в людях, что она плачет при столкновении с нею…

Дождавшись, пока она успокоится, Кис поинтересовался давней ссорой с мужем и ее причинами. Неожиданно голос Измайловой сделался тверд и даже звонок, как всегда, когда пытались влезть во что-то интимное. Кис эту интонацию уже хорошо усвоил.

– Вас удивляет – после всего того, что вы узнали обо мне и наших отношениях с Сергеевским, – вас удивляет, что однажды я могла прийти к решению развестись?!

– Это вы пришли к решению о разводе – или он?

– Костя? Зачем ему развод, скажите на милость? Он не мог разлюбить меня, потому что никогда не любил, и не мог полюбить другую, потому что не умел любить никого. Время от времени он спал с начинающими актрисами, как теперь их называют, со старлетками, – и все его устраивало…

– Возможно, его не устраивали ваши отношения с мужчинами, так сказать, меценатами?

– К которым он меня сам же и?..

– Человеческой низости пределов нет, Алла Владимировна, как вы сами недавно заметили. Могло случиться и такое, что он сам толкнул вас на этот путь, сам извлекал из этого немалую выгоду и сам же вас презирал…

– Именно потому, что низости пределов нет, – именно поэтому он не мог уйти от меня: иначе ему пришлось бы растить рядом с собой новую звезду, чтобы затем выгодно «сдавать ее в аренду»… Но, как в любом бизнесе, это упущенное время, упущенные деньги. И, как бывает только в творческом бизнесе, упущенная слава. А слава, поверьте, Алексей, – это тот капитал, который приносит самые большие дивиденды… Так что Костя не мог со мной расстаться. И не хотел меня отпускать.

– И вы не ушли.

– Я – раба своей профессии, со всеми ее законами и унизительными зависимостями… Тогда была просто первая попытка бегства от всех, преждевременная и неудачная… Удалось по-настоящему только после пятидесяти, когда я стала не просто звездой, но рядом с моим именем прочно утвердился эпитет «великая». Без Сергеевского у меня никогда бы не было ролей, в которых я могла поразить публику. Да, ценой грязи, ценой унижений, но, скажу вам одну парадоксальную вещь, без этого я не стала бы «великой». Моей душе, видать, надо было пройти через все это, чтобы научиться говорить о страданиях… Чтоб вы знали, актеры реализуются по-настоящему только в драмах и трагедиях. В комедиях всегда остаешься клоуном, второго сорта актриской. Смотрите, Депардье и Пьер Ришар начинали вместе в комедиях, но с тех пор Депардье стал «великим», а Ришар практически исчез с экрана, оставшись в памяти хорошим комиком, не более. Убеждена, что он мог бы сыграть трагедию, но ему не повезло с настоящими ролями… А за этим «не повезло», Алексей, вся наша суетная грязная кухня, все те особые, нечистоплотные таланты, ни имеющие ничего общего с искусством: таланты всеми способами добиться расположения к себе нужных людей, от которых твои роли зависят… Потому я не ушла тогда, не могла уйти, – мои лучшие, настоящие роли еще не были сыграны. Я снова унижалась, презирала и терпела, чтобы дожить до них… И остаться во всех энциклопедиях как «великая советская актриса»… Комедиантки не бывают великими, Алексей. Поэтому я не могла уйти от Сергеевского.

– Ваш побег поставил под угрозу срыва какой-то фильм. Какой?