Роль любимой женщины

Александр молча кивнул. Знаю. Вот и спасение в этой чудовищной тьме боли, которая пытается его утопить. Сейчас больше ничего и не надо. Только странное чувство. Будто он больше не один. Будто у него появился близкий человек. Они связаны одной любовью и теперь кровью.

Глава 2 Как я хочу

В тот день Аркадий вернулся домой, в их московскую квартиру на двадцатом этаже элитной высотки, возбужденным, напряженным. Он заключил свою первую серьезную сделку без помощи отца. Провел очень важную встречу с известными бизнесменами. Они только в начале разговора держались скованно, слушали его недоверчиво. А потом и сами не заметили, как оставили ему главную роль. Все приняли его условия, оценили нестандартность и смелость его решений. Аркадий уехал с этой встречи другим человеком — он наконец почувствовал себя богатым не только потому, что отец оставит ему состояние. Он богат, потому что ему это под силу. Он способен подчинить себе все. Такое примерно было у него состояние в тот день — день его главной победы и главной катастрофы.

Дома он прошел в гостиную и впервые сразу направился к бару. Аркадий поступил так, как делал отец после важных дел. Он налил себе стакан виски и выпил медленно, вдыхая запах напитка, домашнего уюта и своего разгоряченного тела. Он упал в кресло, вытянул длинные сильные ноги, прикрыл в блаженстве глаза. И тут тревожной волной его коснулся еще один запах. Самый волнующий. Манана вошла в комнату. Он всегда узнавал ее издалека по волне тепла и аромата. Наверное, это чувствовал только он. Манана даже духами не пользовалась. Она была просто окутана своей красотой и соблазном.

— Устал? — спросила она своим удивительным голосом, низким, тайным, интимным.

— Да, — поднялся ей навстречу приемный сын. — Переволновался. У меня теперь свое дело, своя тема в бизнесе отца. Они меня приняли и поняли. Все будет, как я хочу.

— Конечно, — улыбнулась Манана. — Все будет, как ты хочешь, я в этом не сомневалась никогда.

Эти слова вонзились в его мозг острым клинком, залили тело горящей лавой. «Как ты хочешь…» И потом было просто освещенное ярким солнцем поле без дня и ночи, без стен и дверей. Без людей, без дел, границ прав и обязанностей. Был свалившийся с небес восторг желания и благоговения, обожания и полного обладания. Изгою в мире других людей такое и не снилось. Такое не снилось и богам. Они не сразу пришли в себя, не сразу обнаружили себя обнаженными на толстом пушистом ковре. А над ними стоял, вероятно давно, Руслан. Муж и отец. Преданный всеми.

Аркадий видел, как будто издалека, как встала Манана. Как она прямо и без страха посмотрела в лицо мужу. Она даже не прикрылась одеждой. И в том была страшная ошибка. Руслан искал в ее глазах объяснение, раскаяние, страх, он наверняка мог бы пережить и простить. Но опустил взгляд и увидел бесстыдную, счастливую наготу со следами жарких поцелуев… Он вложил всю свою силу в удар. Он ударил Манану по лицу. Это была просто пощечина. Но Манана не удержалась на ногах, она упала. И не шевельнулась больше. Руслан и Аркадий склонились над ней, не решаясь дотронуться, ее роскошные волосы тонули в густой обильной крови. Манана ударилась виском об острый фрагмент антикварного медного светильника. Она умерла мгновенно.

Аркадий натянул брюки, не отводя глаз от этой невероятной картины. Его убитая любовь, его живой и тоже убитый отец…

— Отец, — сказал он негромко и уверенно. — Вызывай полицию. Я сделаю признание. Скажу, что я убил. Я в любом случае так скажу, даже если ты начнешь рассказывать правду. Я сумею их убедить. Это я, а не ты, рос среди убийц и проституток. Поэтому прошу: послушай меня. Я справлюсь, отсижу. Если примешь, буду тебе полезен. В любом качестве. Не примешь — не пропаду.

Руслан посмотрел на него тяжелым, больным взглядом и ответил:

— Хорошо. Спасибо. Так и сделаем. Оденься, пожалуйста, нормально. А я сейчас напишу заявление, до того, как они придут. Не хочу тратить силы на слова. Это тяжело.

Он позвонил в полицию, сказал коротко: «Произошло несчастье, погибла жена, увидите сами». Затем напечатал текст на компьютере, вывел его, перечитал и положил в карман. Руслан открыл дверь наряду полиции, протянул Аркадию текст своего заявления:

— Прочитай и отдай людям, — а сам пересек комнату, прыгнул на подоконник и открыл окно.

— Сынок, — сказал он с подоконника, — я написал правду. И ты не пытайся им лгать. И все у тебя будет нормально. Ты ни в чем не виноват. Я видел: ты полюбил. А мне без Мананы больше делать нечего на земле. Я не собирался никогда жить без нее. Прощай, Аркадий. Похорони мать.