Роль морских сил в мировой истории

Скорости кораблей в двух эскадрах сильно различалась. Каждая из эскадр имела корабли как с обшитыми, так и не обшитыми медью днищами. Хьюджес обнаружил, что его медленные ходоки не могли оторваться от самых быстроходных кораблей противника. Это обстоятельство всегда угрожает отступающей эскадре опасностью принять сражение до тех пор, пока она не решит бросить арьергардные корабли, и требует ради безопасности, а также боеспособности эскадры, чтобы все корабли одинакового класса имели определенную минимальную скорость. Та же причина – опасное положение отделившихся кораблей – заставила де Грасса против его воли в тот же день, на другом театре войны, совершить рискованный маневр и потерпеть крупную неудачу. Хьюджес решил сражаться с большим основанием. В 9 часов утра он построил свою линию баталии на правом галсе, направив к берегу эскадру в полном порядке (план 15, А), с промежутками между кораблями в 2 кабельтовых. Сначала приведем его отчет о сражении, который снова отличается от отчета Сюффрена, давая кардинально противоположное представление о тактике, использованной французским коммодором, и делая честь морскому искусству француза. Хьюджес говорит: «Противник – в северовосточном направлении, на дистанции 6 миль, при северовосточном ветре – продолжал маневрировать и изменять позиции кораблей в линии до 15 минут первого пополудни, когда на нас спустился (а). Пять кораблей его авангарда прошли вперед (б), чтобы завязать бой с кораблями нашего авангарда, а другие семь кораблей (б') двинулись прямо на наши три корабля центра, Superbe, его передний мателот Monmouth и его задний мателот Monarca. В половине второго начался бой между авангардами двух эскадр. Через 3 минуты я подал сигнал к бою. Французский адмирал на Heros и его задний мателот L'Orient (оба 74-пушечные) спустились к Superbe[165] на пистолетный выстрел. Heros оставался в своем положении, ведя огонь, и сам подвергся жестокому огню в течение 9 минут. Затем, получив серьезные повреждения, атаковал Monmouth, ведший в это время бой с другим кораблем неприятеля, освобождая проход кораблям арьергарда для их поддержки атаки нашего центра, где разгорелся самый ожесточенный бой. В 3 часа пополудни Monmouth со сбитой бизань-мачтой, а через несколько минут – и грот-мачтой вышел из линии под ветер (В, в). В 3.40 продолжался, вопреки ожиданию, сильный северный ветер без всякого морского бриза, и, опасаясь посадить наши корабли на мель, я подал сигнал повернуть через фордевинд и привести в бейдевинд в линии баталии на левом галсе, не прекращая боя с противником».

Теперь в этом сражении произошла концентрация сил с избытком. В этом самом жестоком бою между двумя непреклонными воинами потери англичан составили 137 человек убитыми и 430 ранеными на 11 кораблях. Из этого общего числа потерь 2 центральных корабля, флагман и его передний мателот понесли потери 104 убитыми и 198 ранеными – 53 процента всех потерь эскадры, которые в целом составили 18 процентов. Эти потери были гораздо более значительными по отношению к величине кораблей, чем те, которые понесли лидеры двух колонн при Трафальгаре[166]. Материальный ущерб в смысле повреждений корпуса, рангоута и т. д. был еще более значительным. Английская эскадра из-за этого сосредоточения сил противника против ее малых подразделений оказалась полностью небоеспособной. Уступая в численности перед началом сражения, она решительно усугубила неравенство сил из-за выхода из строя двух кораблей. Сюффрен получил большую свободу действий.

Но насколько эта концентрация сил отвечала замыслам Сюффрена? Для ответа на этот вопрос следует ознакомиться со страницами книг двух французских историков[167], которые опираются в изложении событий на его собственные депеши в министерство флота Франции. Практическая выгода французов должна быть также проверена сравнением списков потерь личного состава и материального ущерба, понесенных отдельными кораблями обеих эскадр. Ведь очевидно следующее. Если бы при одинаковых потерях обеих эскадр англичане потеряли 2 корабля, вышедшие из строя на месяц или больше, в то время как ущерб французов распределился бы на 12 кораблей, способных вернуть боеспособность через несколько дней, то победа, с тактической и стратегической точек зрения, оказалась бы на стороне французов[168].