Ролан Барт. Биография

Переживаемая в этот период страсть и вызванные ею страдания заставляют Барта пойти в анализ к Жаку Лакану. На это у него есть несколько причин. Юлия Кристева, которая из-за поездки в Китай потеряла интерес к политике, но увлекалась психоанализом и которая давно посещает семинары Лакана, поддержала его идею, подтвердив давнюю рекомендацию Франсуа Валя. Он часто говорит о психоанализе с Роланом Гавасом: тот готовится стать практикующим психоаналитиком. Помимо чтения «Текстов» Лакана в 1966 году, когда они вышли, Барт также читает опубликованные на тот момент семинары I («Технические работы Фрейда») и XI («Четыре фундаментальных понятия психоанализа»). Предмет его исследования побуждает Барта начать более систематически интересоваться психоаналитическим дискурсом: он читает Винникотта и Сержа Леклера, Теодора Райка и журнал Ornicar: всем им отводится важное место в библиографии «Фрагментов любовной речи». Также психоаналитик Юбер Рикар передаст ему заметки, которые он делал на семинаре Лакана о маленьком другом, связи между я-идеалом и идеалом «я» и о любви[1072]. Этот документ, входящий в состав подготовительных материалов к курсу, несколько раз использовался в ходе занятий.

Первая консультация происходит 29 июня 1975 года, вторая – 3 июля, за несколько дней до того, как Барт написал Ролану Гавасу длинное многословное письмо, на которое она тоже, по-видимому, повлияла. Третья и последняя прошла 15 сентября, за ней последовало еще одно длинное письмо Гавасу о психоанализе. Лакан принимает Барта у себя в квартире на улице Лилль: в этот период у него нет отбоя от пациентов. «В течение десяти лет с 1970 по 1980 год он принимает в среднем по десять пациентов в час приблизительно двадцать дней в месяц, из расчета восемь часов анализа в день в течение десяти месяцев в году»[1073]. Мы не знаем, получил ли в данном случае Барт опыт «нулевой степени» сеанса, которой в ту эпоху прославился мэтр. Скорее всего, нет: тот факт, что они уже встречались и могут еще встретиться в будущем[1074], важное положение Барта в сфере гуманитарных наук, общие знакомые, вероятно, заставили Лакана его выслушать. Зато из слов Юлии Кристевой известно, что встреча ничего не дала: Барт якобы сказал после нее: «Старый идиот со старым дураком».

Уже не в первый раз в момент написания книги Барт обращается за помощью к психоанализу и при этом сопротивляется ему. «S/Z» писался с таким же «нерешенным» (его собственное выражение) отношением к анализу. Он может сколько угодно издеваться над «психоаналитической вульгатой», но именно к ней прибегает, начиная с самого определения термина «фантазм». Около 1975 года, вооружившись одним-единственным опытом прохождения анализа (неудачным) и углубленным чтением по теме, он вступает в прямой диалог с психоанализом как языком. Барт хочет понять, как он принимает на себя дискурс о любви, помимо дискурса о сексуальности. В особенности он противопоставляет свой собственный дискурс всему комплексу современных языков, которые сделали совершенно неактуальным язык романтической любви, любви-страсти.

Любовная речь находится сегодня в предельном одиночестве, – пишет он в коротком вступлении к книге, – до нее нет дела окружающим языкам: они или игнорируют, или недооценивают, или высмеивают ее, она отрезана не только от власти, но и от властных механизмов (науки, знания, искусства)[1075].