Ролан Барт. Биография

Эта любовная песня в начале книги, представляющая собой подпись ко второй фотографии, несет в себе всю амбивалентность детства: счастье и скуку, безграничные возможности времени, распахнутого в будущее, и закрытость. В это время Байонна переживает большие потрясения. В 1897 году государство разрешило муниципалитету постепенно разобрать часть секций крепостной стены Вобана, опоясывавшей город, так что освободилось 58 гектаров земель военного назначения – для города площадью 40 гектаров. Это разрешение имело важные урбанистические последствия: военные больше не контролировали городское планирование, и строительные работы порой превращали жизнь в городе в хаос. Редуты и казематы снесли в 1905–1910 годах, а на их месте разбили общественный сад, посадили серебристые липы и клены, хорошо переносящие сильные западные ветры. Но разразилась война, и Байонна вновь стала укрепленным лагерем, в котором шло формирование иностранных войск, в частности чешского легиона. Благоустройство и спекуляции с недвижимостью были временно приостановлены. После войны работы возобновились, но более вяло. Часть древней стены, расположенной между Шато-Вье и общественным садом, в конце концов снесли в 1923 году, тогда как по поводу оставшейся части шли дебаты о том, включать ее в список объектов культурного наследия или нет[131]. Город растет и меняет свой облик: дороги расширяются, эспланада застроена зданиями, ныне окаймляющими улицы Жюль-Лаба, Леон-Бонна и аллею Польми, и ведет к военному мемориалу, который торжественно открыли 11 ноября 1924 года, в тот самый месяц, когда Барт с матерью отправились в Париж. Начинаются разговоры о «новой Байонне»: ее центр в период между двумя войнами располагается недалеко от «Ферия», нового концертного зала, трамвайной станции, с которой можно уехать в Биарриц, – словом, рядом с аллеей, где жила бабушка Барта. В 1926 году там откроется большой кинотеатр «Мажестик». Но неподалеку находятся и старые кварталы, которые становятся местом многочисленных прогулок: красивые виллы Арен, Морские аллеи, идущие вдоль Адура, маленькие улочки, окружающие собор Святой Марии. Временные арены на 7000 мест были построены рядом с аллеей Польми в 1893 году акционерным обществом, созданным банкиром Сальзедо и богатыми коммерсантами города. Они действовали до 14 августа 1919 года, когда зрители развели там костер из стульев, протестуя против опоздания шести португальских тореадоров. Сальзедо разорился и продал заведение. Ребенком Барт, должно быть, каждый день наблюдал вид обгорелого и уже несколько лет как заброшенного здания. От того времени у него остались в памяти главным образом ощущения, те, что впоследствии будут на мгновение возвращать прошлое: запахи Потерны, пирожные и сахар, покупавшиеся в «Бон Гу», сексуальность общественного сквера, которая «бродит» вдоль набережной по набережным Адура, – все эти ощущения неизменно связаны с какими-то местами.