Роли леди Рейвен. Том 1 (СИ)

Я против воли недоуменно вскинула бровь. Во-первых, несмотря на телеграмму я и не рассчитывала, что до меня в воскресенье снизойдет начальник отделения, а во-вторых, в голосе дежурного слышалось нечто подозрительно похожее на благоговение, что сильно сбивало с толку. Его начальник, грузный мужчина с пышными седыми усами, плавно переходящими в бакенбарды, только усилил мое замешательство, едва ли не вытянувшись в струнку при моем появлении.

– Леди Рейвен. Крайне рад, крайне рад, такая честь, такая честь. Позвольте представиться, главный констебль Тарнхилского отделения, Роберт Пол. Присаживайтесь, прошу вас.

Мужчина отодвинул для меня стул, метнув суровый взгляд в подчиненного, будто тот был в чем-то виноват (профилактика-с!). После чего сел на свое место и нервно протер лысину белым кружевным платочком.

– Я хотела бы еще раз вас поблагодарить за то, что согласились перенести встречу, – с некоторой внутренней опаской произнесла я.

– Что вы, леди Рейвен, как можно. Это полгорода Господа благодарит за то, что вы на этом злополучном поезде оказались. Мой племянник, может, только благодаря вашим прекрасным ручкам и жив. Если бы его светлость благородство не проявили, уж поверьте, мы бы вас в Тарнхиле разместили со всеми почестями. Мы, миледи, вам крайне признательны, и уж вы простите, что из-за того, что мои остолопы маньяка поглядели, вам пришлось в это несчастливое путешествие пуститься…

Все несколько встало на свои места. Крохотный городишко – это вам не столица. Здесь и перед титулом преклонения больше, и перед должностями. Пусть и женщина заявилась, но кто этих столичных знает, что за женщина, коли леди, да криминалист, да и сам герцог ей, очевидно, благоволит. А тут ещё и в крушении я героиней оказалась нежданно-негаданно.

Но, боже, как приятно!

Вот бы упаковать многоуважаемого главного констебля славного города Тарнхила и продемонстрировать чуть менее уважаемому первому криминалисту департамента на предмет того, как надо обращаться с леди. Интересно, а у Трейта есть племянники ну или любимый котик, которого можно спасти…

– Вы мне льстите, господин Пол, право слово, – улыбнулась я и, прежде чем констебль пошел на второй круг хвалебной оды, торопливо добавила: – Давайте перейдем к делу. Мне не хотелось бы опоздать на поезд.

– Конечно, конечно, – Роберт Пол пододвинул мне печально тонкую папку. – Здесь все материалы и те фотографии, которые мы еще не выслали в департамент. Кроме того, если вы пожелаете, я сопровожу вас на место убийства, а также у нас запланирована встреча с родственниками убитого, коли таково будет ваше желание.

– Будет-будет… – пробормотала я себе под нос, откинувшись на спинку кресла, и вчиталась в отчеты.

Тело обнаружено вечером шестнадцатого августа. У убитого был вырезан желудок. По фотографиям почерк и впрямь похож. Найдены следы хлороформа. Маг-криминалиста в городе нет, поэтому данные амулетов снимал дежурный констебль. Все как у нас, легкие завышения показателей, которые легко списать на возмущения магического фона. Убитый опознан на месте самим констеблем (не удивительно!). Подозреваемых нет. Хотя…

Я с уже большим интересом вчиталась в следующий лист, периодически задавая господину Полу уточняющие вопросы.

Как оказалось, в июне на убитого уже совершалось покушение. Мужчина прогуливался с супругой, когда на него вдруг из-за угла выскочил какой-то сумасшедший – «лохматый, с бешеными глазами, перекошенной физиономией и с ножом (записано со слов свидетеля)». Он бормотал себе под нос что-то неразборчивое, но господин был не промах, ловко выбил у нападавшего дух ударом в челюсть, а потом еще и под ребра ногой добавил для острастки, а многоуважаемые господа Д. и К., проходившие мимо, ему в этом чуток помогли. Но с уверенностью сказать, что два происшествия были связаны, невозможно. Точного описания нападавшего дать никто не мог. Больше этого сумасшедшего в городе никто не видел.

Предварительная попытка покушения – это что-то новенькое. Да, еще не все личности установлены, но жена пьяницы клялась и божилась, что муж ее, тварь такая, был милейшим, чтоб его черти задрали, человеком, чьим самым тяжким грехом была нелепая смерть и пятеро повешенных на шею несчастной матери детей. Да, пил, а кто нынче не пьет? Да, бил, а кто нынче не бьет? Зато рукой, а не чем под оную попадется и изредка. Так, если не в настроении. Раз-два в неделю, не больше. Зато четверть заработка отдавал. Иногда. Кормилец. Был, тварь такая. И милейший, милейший человек! Всенародно любимый гад, чтоб ему…

Монолог этот, живо пересказанный коллегой, целый день веселил мужчин в отделе. Мне, наверное, тоже было бы смешно, если бы не было так грустно.

Что у нас получается? Четыре трупа в столице, один в Тарнхиле…

– Чем убитый зарабатывал на жизнь?

– Паб он содержал, миледи. Отличный паб. Туда полгорода после работы стремилось пропустить кружечку-другую.

– В столицу ездил часто?