Роман для женщин

Я возвращаюсь к компьютеру и просматриваю полученные материалы: Что терзает хрупкую душу принцессы Стефании? — Ольга из Клатов [58]: Никогда не прекращу борьбу с излишним весом! — «Несмотря на финансовые затруднения, кредит я выплачу», — говорит Збынек Мерунка. — Неуплата алиментов — преступное деяние. — Почему на свадьбе Б. Питта отсутствовала невестина мать Нэнси? — Лающий кашель маленького Петржика ужаснул родителей. Моя шестнадцатилетняя дочь влюбилась, но отказалась говорить со мной о сексе. — Как оставаться молодым. — Сколько зарабатывают будущие королевы? — Воскресный рецепт: фасолевый салат с шампиньонами. — Пациентку долго мучила киста на яичнике. — У Камиллы, подруги Чарльза, нервное расстройство. — Марцела Бржезинова вместо мужчин меняет прически. — Эксклюзивно: афиша Кассандры. Для себя я отбираю два очень жизненных сюжета, которые звучат так: Вместо барменши шлюха! и Я отбила любовника у своего мужа! Я особенно не корплю над ними и освобождаюсь задолго до обеда.

— Товарищ астролог прислал новые гороскопы?! — спрашиваю я Зденьку (товарищ — намек на положительную люстрационную аттестацию астролога). Зденька испуганно поворачивается к Тесаржовой, а потом неприметно быстро кивает.

— Вот они, — говорит Власта.

С весьма многозначительным видом она протягивает мне текст едва ли на одну страничку.

Я подхожу с ним к столу и прочитываю свой гороскоп на следующую неделю:

Похоже, что судьба затеяла против вас долговременное наступление, единственная цель которого — уничтожить вас. Не отчаивайтесь — как всегда, вы сумеете сломить нерасположение судьбы. Вооружитесь терпением и начните хитроумное контрнаступление.

— Н-да, — разочарованно возвращаю бумагу Власте. Что ж, спасибо.

Когда минуту спустя я иду в туалет, Зденька выбегает за мной в коридор.

— Этот идиот опять прислал их поздно, — шепчет она мне. — Пришлось нам с Властой самим написать…

Мы тихонько хихикаем, думая о всех наших читательницах.

3

На следующее утро стою перед Оливеровым кухонным столом в его хлопчатобумажной майке на голом теле (майка немного забрызгана моей любимой ментоловой зубной пастой) и жарю блины на завтрак. Оливер, прижавшись к моей спине, гладит мне грудь. Писк мобильника сообщает о приходе СМС-сообщения.

Здесь тучи шлюх, но ты вне конкуренции: всех переплюнешь. Fuck you, bitch! — пишет мне Рикки.

Я смотрю на дисплей, потом показываю его Оливеру.

— Nokia, — говорит он. — Connecting people… [59]

У меня подрагивает подбородок — и я волей-неволей начинаю реветь. Масло брызжет и шипит. Оливер отставляет сковородку с газа, отводит меня к столу напротив и сажает к себе на колени. Чувствую давление его пениса.

— В общем недурной знак, что он написал это, — говорит он медленно, не переставая меня ласкать. — Для нас обоих. Он молодец, что наконец сбросил маску лицемерной мужской надломленности. И хорошо, что он вульгарен. Это окончательно избавит тебя от угрызений совести, а меня — от опасений, что ты вдруг растаешь…

Я беру желтую бумажную салфетку и сморкаюсь. Чтобы бросить скомканную салфетку в пепельницу на столе, я чуть приподнимаюсь с его колен и вдруг ощущаю, как Оливер медленно проникает в меня.

— Теперь боюсь только одного, — говорит Оливер хриплым голосом, — что я влюбился…

Я впервые слышу, как он произносит это слово.

— Тьфу-тьфу! Постучи по дереву! — говорю я, млея от счастья.

— Да, похоже на то! — наигранно ужасается Оливер. — Все признаки налицо!

4

Я отродясь ненавижу мыть окна.

В выходной день мою бабушкины окна и пою, бесстрашно стоя на парапете. Бабушка осеняет себя крестным знамением. На мне только трусики и майка — на дворе бабье лето. Солнце припекает мне плечи и расцвечивает белую штукатурку противоположного дома. Небо восхитительно голубое, листва в парке уже желтеет. Мальчишки внизу на тротуаре машут мне, и меня радует, что им нравится моя попка. «Мистер Мускул» приятно пахнет. Окна блестят.

Мне кажется, что мытье окон — классная работа.

Какая жалость, что у бабушки их так мало.

— Есть ли у тебя какой парень, Лаура? — язвительно спрашивает бабушка, когда мы вместе с ней пьем жиденький кофе.

— Есть, бабушка! Зовут его Оливер!

— Это хорошо, — говорит бабушка. — Человеку нельзя быть одному.

5

Я не помню того времени, когда радость жизни я ощущала бы в полную силу. Разве что в детстве, но с той поры радость жизни мне всякий раз приходилось как бы постигать. Начиная с папиной смерти мне всегда надо было убеждать себя, что та или иная переживаемая минута приятна, прекрасна или даже неповторима и не сознавать этого было бы просто кощунством. Поэтому я старалась воспринимать все в розовом свете. А если мне не удавалось замечать красоту жизни самой, помогали другие: взгляни, Лаура, на эти великолепные, зрелые крапчатые абрикосы! — Господи, Лаура, какое нынче удивительно синее море! — Это был восхитительный вечер, не правда ли, Лаура?